После этого вернулась на кровать. Откинула верхнюю юбку, и из глубокого кармана нижней, расстегнув сложную застежку, выудила небольшой мешочек. Внутри перекатывалось несколько кругляшей размером с вишню.

Два из них она выкатила на ладонь. Положив возле себя на покрывало, затянула мешочек и убрала на место, в карман. Застежку тщательно скрепила, зашнуровав предварительно шнуровку.

Короткая нижняя юбка — длиной до колена, узкая и с разрезом впереди по левой ноге — служила чем-то вроде хранилища ценных артефактов. От мысли хранить что-то в корсете или карманах блузы, жилета, куртки или камзола Агнес давно отказалась: больно уж ненадежно. Вот нижняя юбка — другое дело. Ее не видно, она скрыта верхней. Карманы под плотной тканью особенно непрощупаешь. А два слоя, сшитые по подолу, превращали юбку в подобие сумки.

Эдакая сумка-невидимка.

А главное — скрытность достигалась исключительно портновским искусством того, кто эту юбку-сумку шил. Никакой магии, никто не опознал бы в юбке артефакт. Поскольку та им и не являлась. А содержимое успешно скрывал амулет, мешавший заметить, что внутри карманов имеется что-то необычное.

Два глаза нарвала, что собиралась отдать Гревиллю, Агнес завернула в чистый лист бумаги. Сверток поместила внутрь свернутого носового платка.

Запихнув сверток в карман, вышла из комнаты. Спустилась вниз. Ронан неторопливо расправлялся с ужином. Крио не было, а Кеннет сидел с довольным видом. Да чтоб его! Не иначе — ляпнул что-нибудь в своем обычном духе. Квадратный демон его дери!

— Баронет Крио нас покинул, — сообщил Ронан, когда Агнес подошла к столу.

— Я заметила, — сухо отозвалась она. — То, что ты просил, — выудила из внутреннего кармана сверток, положила перед ним.

— Между нами говоря, Брисси, — Кеннет посерьезнел. — Ты же помнишь, что патенты на доступ к этим кристаллам королевская палата выдает не просто так? Ты представляешь, что может начаться, если кто-то узнает, что ты за здорово живешь разбрасываешься ими?

— Кеннет. Ты мне что, угрожать надумал? — она недоверчиво взглянула на него. — Или шантажировать? Даже представить боюсь, чего ты можешь потребовать, — истерический смешок вырвался помимо воли. — И я говорила? Меня раздражает, когда ты так меня называешь!

— В прошлые наши встречи не раздражало, — невозмутимо отозвался он. Да чтоб его прихлопнуло! — Мысль о шантаже интересная. Я бы даже сказал, завораживающая, — мечтательно протянул он. — Но… шантажировать слабую женщину? Как-то это… неблагородно, что ли? Да и знаю я эту слабую женщину: ее шантажировать — себе дороже, — он широко ухмыльнулся.

— Да будь ты проклят! — возмутилась Агнес.

Однако на душе потеплело. Все-таки не считает ее совсем уж беззащитной! Помнит, на что она может быть способна.

На недоуменные взгляды Гревилля старалась не обращать внимания.

Святой Иероним, этот человек, не иначе, живет в позапрошлом веке! Странно только, почему он при этом не состоит ни на военной, ни на гражданской службе при королевской палате. По лицу видно — пытается понять, что связывает ее с некромантом.

А он что, считал — она монашкой жила все восемь лет с момента, как освободилась от трепетной опеки родителя?! Хотя что ей за разница — что он там думал.

— Что ж, господа, — она изобразила радушную улыбку. — Благодарю, что составили мне компанию за ужином. Кеннет, отдельная благодарность, что согласился рассказать о ходе расследования с вашей стороны. Рада была увидеть вас обоих!

— Доброй ночи, Брисси, — хмыкнул некромант, кивая. — Что делает возраст с людьми! Ты прежде не была такой ранней пташкой — укладываться чуть не с курами!

Ах ты ж отродье мертвецкое!

— Вот тебя возраст не берет, как я погляжу. Больше суток на ногах — и хоть бы хны! Доброй ночи, Кеннет. И тебе, Ронан, — кивнула и направилась к лестнице наверх.

Пикироваться эдак можно еще долго! Пусть ужинают дальше вдвоем. У них неплохо получилось совместными усилиями выжить из-за стола Крио. За журналиста почему-то было обидно. А может, это просто нервы разыгрались? Все-таки неизвестность и тревога за судьбу подруги терзали ее уже который день.

Глава 10

— Леди Брейнстоун еще у себя? — осведомился Ронан, подойдя к стойке.

Трактирщик окинул его подозрительным взглядом.

— Сэр, — он откашлялся. — У меня — приличное заведение. И я не допущу, чтобы человек, который зашел с улицы, поднимался к комнатам моих постояльцев. Тем более, если одна из этих постоялиц — молодая приличная незамужняя леди.

Ронан скрипнул зубами.

— В таком случае, достопочтенный. Я был бы безмерно признателен, если бы кто-нибудь из слуг поднялся к леди и сообщил ей, что барон Гревилль хотел бы увидеть ее как можно скорее. По делу, не терпящему отлагательства! И что она заинтересована в этом деле не меньше моего. Разумеется, бить ноги бесплатно вашему работнику не придется, — прибавил он со вздохом.

Ответом ему послужил еще один сумрачный взгляд.

— Вон что, — уронил он наконец. — Второй этаж, комната восемь. Полагаю, леди знала, кого ждет. Если же нет, — он угрюмо засопел.

— Ей не придется защищать себя! — заверил Ронан, сообразив, что тревожит трактищика. — Благодарю вас, достопочтенный!

Кинув пару серебряных монет настойку, поспешил к лестнице наверх. Трактирщик его окликнул — но он уже не слушал.

Комната восемь! Лишь бы Агнес оказалась одна. А то ведь мало ли, что бывает.

Спустя пару минут он уже стучал в дверь. Вот ответа пришлось прождать дольше, чем он поднимался. Ронан даже подумал — опоздал: постоялица проснулась и куда-то ушла.

— Кто? — послышался наконец хрипловатый спросонок голос.

Дверь приоткрылась, и в узкой щели появилась Агнес в наспех натянутом платье. Спала до сих пор?

— Прости за ранний визит, — проговорил Ронан. — Ты одна? Если нет, — он запнулся. — Словом, это не мое дело. Мы вчера договаривались встретиться, я привез то, о чем ты говорила. И есть еще один вопрос, который мне хотелось бы обсудить. Желательно — сегодня.

— Я одна, — отозвалась она, зевая. — Что за срочность? Тем более — мы вчера разговаривали.

— Я помню, — сухо отозвался он. — Но… мне нужна твоя помощь еще в одном до крайности деликатном деле. И мне вчера не хотелось обсуждать его в присутствии этой… кунсткамеры, — не сдержавшись, поморщился. — Ни этот некромант, ни газетчик мне доверия не внушают —