Хантеру хотелось знать, где они сейчас. Он надеялся, что возле острова Гранд-Теркс. Там было несколько подветренных бухт, достаточно глубоких для корабля таких габаритов.

Покачивание судна на якоре действовало на пленника успокаивающе. Хантер не раз ловил себя на том, что начинает задремывать. Солдаты неустанно пинали моряков, не давая им спать. В полутьме тесного трюма то и дело раздавались ворчание и стоны тех, кто получил такое угощение.

Хантер думал о своем плане. Что сейчас происходит?

Еще через некоторое время вниз спустился испанский солдат и прорычал:

— Всем встать! Приказ Касальи! Быстро все встали!

Моряки, подгоняемые пинками, один за другим поднимались на ноги. Из-за низкого потолка им приходилось стоять согнувшись, что было мучительно неудобно.

Прошло еще некоторое время. Стража сменилась. Новые солдаты, войдя, принялись зажимать носы и отпускать шуточки насчет здешней вони. Хантер посмотрел на них даже с каким-то удивлением. Он давно уже перестал замечать всякий запах.

Новые стражники оказались помоложе и относились к своим обязанностям небрежнее. Судя по всему, испанцы были убеждены в том, что пираты не в состоянии устроить им никаких неприятностей. Новая смена охраны быстро уселась играть в карты. Хантер на них не смотрел. Он наблюдал за каплями собственного пота, падающими на пол, думал о несчастном Тренчере, но не мог пробудить в своей душе ни гнева, ни негодования, ни даже страха. У него все внутри оцепенело.

В трюм вошел еще один испанец. Он, похоже, был из офицеров, и ему явно не понравилось подобное послабление дисциплины. Этот тип рыкнул, и охранники поспешно отложили карты.

Офицер обошел трюм, вглядываясь в лица каперов. В конце концов он выбрал одного и забрал с собой. Услышав приказ выходить, тот попытался сделать шаг, но занемевшие ноги отказались повиноваться, и он рухнул. Солдаты подобрали его и выволокли из трюма.

Дверь закрылась. Стражники некоторое время — недолго, впрочем, — изображали бдительность, потом снова расслабились, но в карты играть уже не стали. Двое из них решили устроить состязание — кто сумеет дальше пустить струю. Мишенью они выбрали одного капера, сидящего в дальнем углу. Остальные стражники сочли эту игру отличной потехой. Они хохотали и делали вид, будто ставят на исход состязания огромные суммы.

Хантер смутно осознавал происходящее. Он очень устал, ноги словно жгло огнем, спина мучительно болела. Он даже начал недоумевать насчет того, отчего отказался назвать Касалье цель их путешествия. Сейчас это казалось ему бессмысленным жестом.

Но тут размышления пленника прервало появление еще одного офицера, рявкнувшего:

— Капитан Хантер!

И его вывели из трюма.

Когда пленника, то и дело подталкивая, вели через палубы, заполненные спящими моряками, которые покачивались в своих гамаках, Хантер отчетливо расслышат странный и печальный звук, доносящийся откуда-то из недр корабля.

Где-то плакала женщина.

Поразмыслить над значением этого странного звука у Хантера возможности не было, поскольку его поспешно выпихнули на верхнюю палубу. Там, под звездами и зарифленными парусами, он заметил, что луна висит уже над горизонтом, а значит, до рассвета осталось не более нескольких часов.

Его пронзило отчаяние.

— Англичанин! А ну иди сюда!

Хантер огляделся и увидел Касалью. Испанец стоял возле грот-мачты, окруженный кольцом факелов. У его ног лежал капер, которого увели из трюма чуть раньше Хантера. Несчастный был распялен и крепко привязан к палубе. Вокруг него стояли испанские солдаты, скалясь во все зубы.

Сам Касалья, похоже, был сильно возбужден, дышал часто и неглубоко. Хантер заметил, что испанец снова жует листья коки.

— Англичанин, англичанин, — быстро произнес Касалья. — Ты как раз вовремя. Мы тут собрались немного позабавиться. Ты знаешь, что мы обыскали твой корабль? Нет? Ну так мы это сделали и нашли множество интересных вещей.

«Господи, — только и смог подумать Хантер. — Нет!»

— У тебя много веревок, англичанин, занятные складывающиеся «кошки», какие-то странные штуки из парусины. Мы так и не поняли, для чего они. Но больше всего, англичанин, мы не поняли вот этого.

У Хантера заколотилось сердце. Если они нашли гренадос, то все кончено. Но Касалья поднял клетку, по которой метались и нервно пищали четыре крысы.

— Можешь ты себе представить, англичанин, до чего мы изумились, обнаружив, что ты везешь на своем корабле крыс? «Зачем это надо?» — спросили мы себя. Чего ради англичанину везти этих тварей в Августин? Там есть свои крысы, флоридские, просто отличные. Верно? И мне стало очень интересно. Как же это объясняется?

Хантер увидел, что один из солдат склонился над пленником, привязанным к палубе. Сперва ему не видно было, что же там творится. Потом капитан разглядел, что лицо моряка было чем-то намазано, и понял, что испанцы натерли его лицо сыром.

— Итак, — заявил Касалья, помахивая клеткой. — Я вижу, ты плохо обращаешься со своими друзьями, крысами. Они голодны, англичанин. Зверушки хотят есть. Видишь, как они волнуются? Эти милашки учуяли запах еды. Из-за нее они так взволнованы. Думаю, мы должны их покормить. Верно?

Касалья поднес клетку почти к самому лицу моряка. Крысы принялись кидаться на прутья, пытаясь добраться до источника соблазнительного запаха.

— Ты понял, что я имею в виду, англичанин? Твои крысы очень голодны. Как ты думаешь, стоит нам их покормить?

Хантер посмотрел на крыс, потом на перепуганное лицо привязанного моряка.

— Может быть, этот твой друг станет говорить? — поинтересовался Касалья.

Моряк не мог оторвать взгляда от крыс.

— Или, может, англичанин, ты сам все скажешь вместо него?

— Нет, — устало произнес Хантер.

Касалья наклонился над моряком и постучал его по груди.

— А ты? Ты будешь говорить?

Второй рукой испанец прикоснулся к задвижке на дверце клетки. Моряк уставился на нее. Он смотрел, как Касалья медленно, дюйм за дюймом, отодвигал защелку. В конце концов она оказалась убрана. Касалья лишь придерживал дверь пальцем.

— Твой последний шанс, мой друг.

— Нон! — пронзительно завизжал моряк. — Же парль! Же парль!

— Отлично, — отозвался Касалья, тут же перейдя на французский.

— Матансерос! — выдохнул моряк.

Касалья побагровел от гнева.

— Матансерос?! Идиот! Ты что, и вправду ждешь, что я тебе поверю?! Напасть на Матансерос?!

Внезапно он отпустил дверцу клетки.

Моряк закричал, пронзительно и страшно. Крысы попрыгали ему на лицо. Он пытался трясти головой, но четыре мохнатые твари впились ему в щеки, подбородок и кожу черепа. Крысы пищали, словно бы переговариваясь. Одна отлетела было в сторону, но тут же вскарабкалась по тяжело вздымающейся груди и впилась в шею бедняги. Моряк кричал, задыхаясь от ужаса. Этот монотонный звук повторялся раз за разом. В конце концов несчастный впал в шоковое состояние и остался лежать недвижно, пока крысы, попискивая, жрали его лицо.