Я одновременно испытывала неловкость от такой близости малознакомого мужчины, с другой — была в этом какая-то щекотливая приятность, которую я всеми силами старалась не показывать.

— А второй конь? Всё время будет привязанным?

Карл лукаво улыбнулся и выкрикнул слово на непонятном языке.

Пегас, привязанный к ветке, тотчас встрепенулся и, замахав крыльями, подняв кучу пыли, резко поднялся в воздух. Державшая коня бечёвка натянулась, и мудрёный узел, фиксирующий привязь, распустился.

Зависнув на пару минут, вороной описал в воздухе неширокий круг и взмыв ещё выше, полетел прочь, в западном направлении.

— Дома меня подождёт. Пора и нам выдвигаться, если ещё хочешь попробовать устрицы и настоящий кофе. Как по мне, так он лучше всяких иных бодрящих сладостей.

— Мы полетим?

Мне стало зябко. Одно дело управлять своим телом и крыльями, это так же естественно, как и писать или переносить кружку, ухватившись за ручку. Другое — довериться без всякой страховки крылатому коню и насмешливому Дракону, уверенно захватившему меня в кольцо рук.

Карл совсем не прижимал меня к себе, не нарушал известных границ, но и не собирался отпускать, даже если бы я проявила характер и вдруг решила отказаться от поездки.

Я вздохнула и закрыла глаза, чтобы не видеть, как внизу удаляется земля, уменьшается раскидистый дуб, и картинка становится похожа на игрушечный пейзаж, заключённый внутрь стеклянного шара.

— Уже можно смотреть, — промурлыкал баритон возле уха, и я снова подчинилась.

Сейчас это было совсем несложно. Наоборот, хотелось ощутить себя ведомой и не думать ни о чём, кроме предстоящего ужина.

Внизу проносились тёмные тени и мелькали огни домов.

Смотреть туда не хотелось. Я молчала, Карл тоже ничего не говорил, он, чуть нахмурившись, вглядывался в даль. Но в кольце его рук я чувствовала себя в безопасности.

Дорога заняла чуть больше времени, чем я ожидала. Мышцы свело от усталости, всё тело было разбитым, словно целый день провела за непривычной физической работой.

Полёт завершился так же благополучно, как и начался.

— Теперь тебя ждёт нечто удивительное, — промурлыкал Карл над моим ухом, когда копыта пегаса коснулись земли.

13.1

— Почему у вас нет автомобилей? — вздохнула я, когда Карл помог мне спуститься.

Откуда-то совсем рядом доносилось фырканье других лошадей.

Проспект, рядом с закоулком, где и приземлился пегас, был ярко освещён и многолюден. Даже отсюда виднелись разодетые дамы, на головах которых красовались маленькие шляпы золотого века Голливуда. Рядом с ними вышагивали элегантные господа в стильных костюмах.

Красивая жизнь, словно сошедшая с экрана, открылась лишь одной гранью, но и этого было достаточно, чтобы захотеть присоединиться к толпе радующихся и — сделаться частью высшего света.

— Что это такое?

— Самоходные повозки.

— Есть, отчего же. Только затратно всё это, — Карл подвёл Пегаса к ближайшим воротам, освещённым одним фонарём.

На стук вышел громадный голем, одетый как швейцар, и с поклоном принял лошадь.

— Каждому дан запас магии на день, и дело хозяина, куда его потратить. А кроме самоходных экипажей, приходится лечить царапины, восстанавливать силы после длительного перелёта и… очаровывать молодых девушек.

— Перестань надо мной подтрунивать, пожалуйста! Я уже не различаю, когда ты шутишь.

— Договорились. Оставшийся вечер я буду говорить тебе только правду, согласна, гарпия первого уровня?

Я кивнула и с осторожностью посмотрела по сторонам, опасаясь, как бы кто не узнал во мне новую воспитанницу Академии Пришлых. Карл, кивая налево и направо, уверенно шёл к сияющему золотыми огнями одноэтажному зданию, напоминающему пирамиду майя.

— Это и есть зиккурат «Золотая Тиамат», один из лучших на улице Процессий, — с гордостью сказал спутник и пропустил меня вперёд.

Двери раскрылись, и я оказалась в длинном коридоре, освещённом подсветкой на полу.

По обе стороны клубилась непроглядная тьма, в ушах звенело от тишины. Я представляла себе ресторан иначе: там непременно должен стоять стук приборов по тарелкам, висеть люстра в половину потолка и расфуфыренные официанты, ловко лавирующие между столиками с подносами в поднятых руках, должны носить белоснежные перчатки.

— Разочарована? — Карл наслаждался моими растерянностью и недоумением, должно быть, написанным на моём лице. — Жалеешь, что платье никто не увидит?

— Нет. Куда мы идём?

— Я же обещал тебе уединение. Нас никто не потревожит. Я всегда держу слово.

Я резко развернулась и наткнулась на стоявшего позади Карла, в глазах которого в полутьме окружающей обстановки вспыхивало синее пламя.

— Это ловушка? Насколько я знаю, закон охраняет таких, как я?

— Что такое? Я не собираюсь причинять тебе зло. И как обещал, удерживать не буду. Драконы, между прочим, и писали эти законы. Здесь всё создано моими предками, Анна.

Мне вдруг стало неловко, будто я споткнулась на ровном месте. И сама не заметила, что говорю с истинным хозяином.

— Я не враг тебе, Анна, — произнёс Карл и дотронулся до моей руки. — Мы все играем свои роли.

Мне захотелось прижаться к нему и заплакать, излить в слезах всю мерзость и безвыходность своего положения, заключающуюся в простом слове: предназначенная. Помимо воли и желания.

Но стоило посмотреть на метку, печатавшуюся в щёку мажора, как наваждение уступило место животному страху: его дядя был тем самым вороном-драконом, которого я боялась до колик в животе.

Он внушал мне ужас даже тем, что мог легко заставить повиноваться. Такого совсем не интересовало мнение и чувства Пришлой.

Я была товаром, разменной монетой в неведомой игре. Было бы справедливым, хотя бы узнать, ради чего зеркальную приносят в жертву государственным интересам.

Карл мог помочь прояснить всё, только захочет ли?

— Но друг ли? — спросила я и уставилась на мажора, силясь прочитать по лицу обуревающие его эмоции. Это было несложно, учитывая мои познания в Магии виновных.

— Друг, поверь. И хватит меня проверять! Я обещал сегодня быть с тобой честным.

Карл предложил мне руку и повёл по коридору, который, чем дальше мы шли, тем ярче подсвечивался снизу, однако по бокам стояла всё такая же непроглядная тьма.

— Куда мы идём?

— В кабинку. Да не дёргайся, это всего лишь ужин. И всё. Ну, если не считать приятного разговора с красивой женщиной, которая хочет беседовать со мной лишь о скучных вещах.

Кабинка представляла собой квадратное помещение, освещённое тремя газовыми рожками.

В интимной полутьме ярким пятном выделялся угловой красный кожаный диван, который просто кричал: «Я предназначен для вкусной трапезы и любовной игры!»

Меня вновь охватили сомнения в том, правильно ли она сделала, согласившись на свидание.

— Ты вся горишь. В таких случаях спасает вино, — произнёс Карл, усадив меня с краю, и налил в высокий бокал молочно-белую жидкость.

— Это точно оно?