— С каких это пор ты спишь по ночам?

В первый миг она, кажется, решила, что все еще видит сон и только там, во сне, проснулась. Но потом заметила подле себя медальон. Открыла крышку, вынула лепесток.

— Так вот, значит, как ты от меня спрятался. — Джекоб никак не мог понять, что написано у нее на лице. Радость. Гнев. Любовь. Ненависть. Должно быть, всего понемногу. — Кто же это тебе подсказал?

— Ты сама.

Стайка молей порхнула ему прямо в лицо, когда он сделал шаг в ее сторону.

— Ты должна мне помочь, Миранда.

Она встала, отряхивая с себя стебельки мха.

— Я стала спать ночами, потому что ночи слишком напоминали мне о тебе. Но это поначалу так было. А сейчас всего лишь скверная привычка.

В темноте крылышки ее молей отсвечивали красным.

— Я вижу, ты пришел не один, — сказала она, растирая лепесток водяной лилии между пальцами. — И ты привел с собой гоила.

— Это мой брат. — На сей раз, когда он сделал шаг в ее сторону, моли его пропустили. — Это заклятие феи, Миранда.

— Ты не к той фее пришел.

— Но ты должна знать, как снять эту порчу.

Казалось, вся она соткана из теней, которые вокруг нее теснятся, а еще из лунного света и ночной росы. Он был счастлив с ней до беспамятства. Но на свете еще столько всего, всякого…

— Моя сестра — она теперь не с нами. — Миранда повернулась к нему спиной. — Она променяла нас на гоила.

— Так помоги мне!

Джекоб протянул к ней руку, но она ее отвела.

— С какой стати?

— Я не мог не уйти. Не навеки же мне тут оставаться.

— Вот и сестра моя то же самое говорила. Но феи не уходят. Мы неразлучны с местом, которое нас породило. Тебе это было известно не хуже, чем ей.

Как прекрасна. Воспоминания уже плетут в темноте свою сеть, в которую вот-вот попадутся они оба.

— Помоги мне, Миранда! Прошу тебя!

Она вскинула руку и приложила палец к его губам.

— Поцелуй меня.

Казалось, он целует саму ночь или ветер. Моли впивались ему в кожу, и горечь утраты отзывалась во рту сладким привкусом пепла. Он выпустил ее из объятий, и на секунду ему почудилось, что он видит в ее взгляде свой смертный час.

Откуда-то издалека донесся лисий лай. Лиса не раз ему говорила: она чует, когда он в опасности.

Миранда снова повернулась к нему спиной.

— Есть только одно средство против этого заклятия.

— Какое?

— Тебе придется убить мою сестру.

Сердце замерло, пусть на один только такт, и он ощутил, как страх холодным потом растекается по коже. Темная Фея. «Она превращает своих врагов в вино, которое пьет, или в железо, из которого ее полюбовник строит мосты». Даже Ханута и тот осип от страха, когда ему все это рассказывал.

— Ее нельзя убить, — возразил он. — Точно так же, как и тебя.

— Есть вещи, которые для феи пострашнее смерти.

И как-то сразу, правда лишь на миг, вся ее красота обернулась красотой ядовитого цветка.

— Сколько твоему брату осталось?

— Дня два. Может, три.

Из темноты доносились голоса. Остальные ее сестры. Джекоб так никогда и не выяснил, сколько их всего.

Миранда все еще смотрела на ложе, словно припоминая времена, когда они спали здесь вместе.

— Моя сестра сейчас у своего возлюбленного, в главной крепости гоилов.

Туда верхом дней шесть езды. Все пропало.

Отчаяние. Облегчение. Он не знал, что он почувствовал раньше и что сильней.

Миранда вытянула руку. Краснокрылая моль тут же села ей на ладонь.

— Ты еще можешь успеть. Если я выиграю для тебя время.

Вдалеке опять залаяла Лиса.

— Была когда-то принцесса, которую одна из нас прокляла, предсказав, что та умрет в свой пятнадцатый день рождения. Нам удалось отсрочить заклятие. Погрузив ее в глубокий сон.

Перед мысленным взором Джекоба предстал безмолвный замок, укутанный колючками, и безжизненное тело в светелке на башне.

— Она все равно умерла, — сказал он. — Ее так никто и не разбудил.

Миранда передернула плечами.

— Я усыплю твоего брата, а уж разбудить его твоя забота. Но не раньше, чем ты разрушишь колдовские чары моей сестры.

Моль у нее на ладони чистила крылышки.

— Эта девушка, которая с вами, она с твоим братом, да?

Миранда провела босой ступней по полу, и из лунного света само собой соткалось лицо Клары.

— Да, — ответил Джекоб, сам не понимая, что он при этом почувствовал.

— Она его любит?

— Да. По-моему, да.

— Это хорошо. Иначе он может и не проснуться. — Миранда повела рукой, и Кларин портрет исчез. — Ты когда-нибудь с моей сестрой встречался?

Джекоб покачал головой. Какие-то размытые фотографии видел, рисованный портрет в газете — демоническая возлюбленная, фея-ведьма, способная переродить человеческую плоть в камень.

— Она самая красивая из нас. — Миранда отрешенно погладила его по щеке, словно пытаясь оживить в себе любовь, которую так остро чувствовала когда-то. — Не смотри на нее слишком долго, — сказала она тихо. — И что бы она тебе ни посулила, делай только то, что я тебе скажу, иначе твоему брату конец.

И опять лисий лай прорезал темноту ночи.

«Все хорошо, Лиса, — мысленно сказал ей Джекоб. — Все будет хорошо». Если бы еще понять как.

Он взял Миранду за руку. Шесть пальцев, каждый белее лилий на озере. Она позволила ему поцеловать себя еще раз.

— А что, если в награду за свою помощь я потребую, чтобы ты вернулся? — шепнула она. — Вернешься?

— А ты потребуешь? — спросил он. Хотя и страшился ответа.

Она улыбнулась.

— Нет, — проронила она. — Вот уничтожишь сестру, и считай, что мы квиты.

Вилл так ни разу и не оторвал взгляд от острова. Кларе больно видеть страх на его лице — страх перед собой, перед тем, что разузнает на острове Джекоб, а прежде всего — страх, что брат вообще не вернется и он так и останется один в своей каменной коже. О Кларе он вообще забыл. Но она все равно подошла. Когда любишь — никакой камень от тебя любимого не спрячет, а ему сейчас так одиноко.

— Джекоб скоро вернется, Вилл. Вот увидишь.

Он даже головы не повернул.

— У Джекоба никогда нельзя знать, когда он вернется, — проронил он. — Поверь, я знаю, о чем говорю.