Ага, значит по поводу «пары» больше не спорит. Уже какой-то прогресс. Я понимал, что шансов на победу в споре мало. В плане, это же Маргоша. Она никогда не признается, что проиграла. Но у меня другие намерения в этом плане. Плевать на её правду, главное, что на самом деле будет чувствовать.

А чувствовать она, определённо, что-то начинает. Даже не пытается вырваться из объятий, а просто кусает нижнюю губу. Такую притягательную, что хочется поцеловать. Но лучше отложить до вечера, когда девушка будет разморенной и подуставшей, чтобы не билась и не возникала без повода.

— Зайдём в магазин? — предлагаю, когда молчание затягивается. Я ведь тоже не железный, стоять в обнимку с красивой Маргошей и не целовать. — Надо тебе ушки Микки Мауса организовать.

— Зачем?

— А как же тонна фотографий на фоне замка?

— Ты всё равно плохо фотографируешь.

— Ах так? — щипаю девушку за бедро, от чего та забавно вскрикивает. — Конечно, обидеть художника может каждый.

— Художник, ты не делаешь фокусировку и захватываешь слишком много асфальта для кадра.

— Не любишь ты меня, морковка.

Но ничего. Это я ещё исправлю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Марго, Диснейленд

— Убери эту гадость от меня!

— Морковка, это всего лишь ушки Мини Мауса.

— С розовым бантом. Нет. Мне классические черные ушки, без ничего.

Машу головой, может так быстрее дойдёт до Исаева. Сочетать мои рыжие волосы и розовый бант — так себе удовольствие. С красным бантом, который тоже есть, ещё хуже.

Брожу между сувенирных пололок, наслаждаясь разными мелочами. Папа называл нас с мамой воронами и цыганками, тащили постоянно всякие сувениры в дом. И это он ещё не знал, что на шкафу припрятана целая коробка с брелоками. От глаз подальше, меньше криков будет.

Папа в этом плане был педантом и минималистом. Только самое нужно, чтобы не складировать и пыль не собирать. А оно нужно, очень нужно. Да, семь почти одинаковых подсвечников в доме, где никогда не найдёшь свечей. Ну и что?

— Выбрала что-то? Или весь стенд хочешь?

— Весь стенд.

Давай Исаев, скажи что-то и взбеси меня. Слишком он хороший сегодня, что нагоняет подозрений. Словно задумал какую-то пакость. Кто знает, может опять со своими ужасными поцелуями полезет.

Ну, не совсем ужасными. Самую малость приятными. И тёплыми. От которых по вену словно электричество спускается, в ответ на прикосновения. А ещё в низу живота…

Так, стоп. Маргарита, возьмите себя в руки.

— Я тоже скупщик ещё тот. Весь в отца пошел.

Вздыхаю, потому что Рома не даёт повода. Сказал бы, что не понимает всей это тонны сувениров. Я бы возразила и добавила, что нам не по пути. Быстренько и с удовольствием поставила точку. А так…

— Ну что, берём ушки с бантом?

— Исаев. Я надену их только в том случае, если ты будешь рядом идти в обычных. Если нет, то не доводи меня до греха.

— Смотря до какого греха, морковка. До прелюбодеяния и блуда я бы с удовольствием тебя довёл.

— Не сомневаюсь. Мечтай об этом, но руки держи при себе.

— А тебя я тогда могу держать при себе?

Закатываю глаза, отдавая покупки на кассу. Не собираюсь отвечать на такие вопросы, которые ставят в тупик. Нет, стопроцентное нет. Но точно нет? Вот прям совсем-совсем?

Исаев вместо того, чтобы бесить меня всё время, изредка этого не делает. И в такие моменты похож на нормального парня, на которого я реагирую совсем ненормально.

И надо что-то с этим делать. Ладно спор, никто не запретит мне вылезти на стол и признаться в любви к Роме. Мелочь, все же поймут, что спор проиграла. С этим я разберусь.

А вот что делать, если что-то начну чувствовать к Исаеву — без понятия. У меня был прекрасный ориентир в виде Ника. Наблюдать со стороны, ни к чему не стремясь. Есть эти чувства и есть, что с них взять? Но почему-то казалось, что с Ромой так просто не получится.

— Морковка, ты хмуришься. Устала?

— Нет, всё нормально.

Но хмурюсь сильнее, когда Рома сам расплачивается за мои покупки. И никак не реагирует на попытки вернуть деньги. Может, для него это мелкая сумма, но я не привыкла быть должно.

— Исаев, блин!

— Ну что? Я просто хочу порадовать тебя, это плохо? Считай моим способом соблазнения, если так легче. И не бурчи, пошли к Пиратам, пока там маленькая очередь.

«Маленькая» это значит простоять полчаса, медленно передвигаясь. Вроде радуешься, что скоро попадешь, а когда поворачиваешь, понимаешь, что внизу ещё огромная очередь. Настроили так, что никогда сразу не поймёшь сколько людей перед тобой.

Немного зябко, чем ближе к воде, тем прохладней. Остаётся надеяться, что мне не придётся сушить джинсы в ближайшей уборной. Ника скидывала фотографии с парка в Барселоне, когда на водной горке полностью влетела в воду, и красные штаны мокрой тканью обтянули её ноги. Сейчас май и не хотелось бы подобного.

— Мы же не намокнем? — шепотом спрашиваю Рому, не желая показаться глупой. — То что он водный…

— Максимум пару брызг попадёт. Не переживай, морковка. Если что — я найду способ тебя согреть.

Щёки моментально вспыхивают, обдавая жаром. Я говорила, что тут прохладно? Жарко и душно, особенно от вариантов, которые подбрасывает мой мозг.

— Я говорил о чае. А ты о чём подумала?

— О чае, естественно. Другие способы меня не интересуют.

— Ну естественно.

Но Рома улыбается так нагло, что никаких сомнений: он подумал о том же. Ну и ладно, пускай думает. Всё равно ничего от меня получит. Ну разве что прижмусь чуть ближе, когда сядем в лодку.

— Тут всего один резкий спуск, в остальном спокойно.

Мне кажется или он пытается меня успокоить? А нет, пытается умереть смертью храбрых. Потому что Рома держится одной рукой за поручень впереди, а вторую закидывает на мои плечи, так, чтобы невзначай касаться шеи и лица.

— Не сопи так громко, Маргош. Это мой…