Мой честный ответ классной, что у меня нет ну совершенно никакого желания участвовать в подобных мероприятиях, привел ее в бешенство. Против меня началась какая-то информационная война, которая постепенно перешла в легкую неприязнь со стороны всего педагогического коллектива. Точнее, не всего, а большей его части. Ингу Владимировну коллеги любили и уважали. Особенно молодой учитель физической подготовки, под руководством которого я занимался. Он на протяжении нескольких уроков пытался заставить меня выдохнуться и без сил растянуться на полу. Вот только ничего сложного в подобных нагрузках после занятий с Феофаном я не видел.

Однако из-за негативного отношения преподавательского состава мне пришлось на время отложить дополнительные тренировки по «шики-чо», постоянно показывать свои домашние работы, отвечать на многочисленные вопросы у доски и натыкаться на попытки давления.

Феофан, узнав об этом, посоветовал воспринимать ситуацию как дополнительную тренировку выдержки и воли, чем я и пытался все это время заниматься, сохраняя на лице выражение доброжелательности и искреннего внимания.

Одноклассники, удивленные таким неприязненным отношением к отличнику, вытрясли из меня все подробности, которые конечно же говорили о моем нежелании участвовать в турнирах и о реакции директора на мои неосторожные слова.

— Я бы с интересом посмотрела на ученика, который смог бы на тебя надавить! — со смехом прокомментировала подобное предположение директора Дарья Русалова — моя соседка по обеденному столу.

— Да, я тоже, — согласился с ней Владимир Исчезов и добавил: — Потерпи недельку-другую, и страсти сойдут на нет, вот увидишь.

С мальчишкой я был полностью солидарен, ведь у меня с учителями возник даже не конфликт, просто небольшое недопонимание — скоро большинству из них станет скучно третировать ученика, добросовестно отвечающего на все вопросы, и меня оставят в покое. Поэтому пока приходилось терпеть.

Еще одним аспектом моей все больше усложняющейся школьной жизни стало тесное знакомство с некоторыми старшеклассниками. Пока их было всего-то два, и оба из седьмого класса. Мы мило побеседовали в спортзале, после чего парни заверили меня, что никому не расскажут, как я их побил.

Другие ребята тоже предпринимали попытки «познакомиться», но при входе в класс натыкались на опрашивающих меня на перемене учителей и уходили несолоно хлебавши. Так что вместо того, чтобы игнорировать преподавателей на переменах, я пользовался их повышенным вниманием, чтобы избавиться от досаждающих учеников.

Кстати, Владимир оказался прав, уже через пару недель внимание к моей персоне со стороны учителей значительно уменьшилось, но эта тенденция совершенно не касалась того самого молодого преподавателя физической подготовки, пытающегося добиться благосклонности Инги Владимировны.

— Ну что, Мороз, — улыбнулся учитель, — будем опять усиленно тренироваться и проверим, что же ты на самом деле можешь?

Уже несколько уроков я, не напрягаясь, выполнял все требования молодого преподавателя. Эти многочисленные отжимания, приседания, подтягивания и другие упражнения были для меня лишь легкой разминкой.

Осознание того, что он не может вымотать пятиклассника, учителя невероятно злило, и он с каждым уроком все больше и больше заводился, хотя старался этого не показывать. Как же у него накипело на сердце, когда я после прошлого занятия остался в зале для дополнительных тренировок и самостоятельно занимался еще более активно, чем с ним!

Может, это и по-мальчишески, но в тот момент мне было очень приятно наблюдать за его лицом. Ведь должен же я был ему отомстить за несправедливость? Другие ученики занимались по другому плану.

Кстати, учитель на самом деле был неплохой и до этой ситуации меня устраивал.

У него, как и у меня, имелся ранг «воин второй ступени», что в принципе очень неплохо для обычного молодого парня и даже вызывает некоторое уважение.

Но, как говорится, нет такого мужика, которого однажды не сгубила бы баба. И теперь хороший в принципе парень вел себя как какая-то гнида — даже не ради любви, а просто ради небольшого внимания. Фу, блин.

Изначально я относился к этому делу философски и с некоторым пониманием. Все же классная — действительно привлекательная девушка. Но уже второй раз мое самообладание начало давать сбой, хотелось хорошенько повозить учителя по полу, хотя я понимал, что этого нельзя делать. Привыкнешь решать все проблемы силой и уже не остановишься.

Однако были в этой ситуации и положительные моменты. Глядя на то, как я с удивительным постоянством достойно выхожу победителем из противостояний с преподавателями, многие одноклассники стали относиться ко мне более тепло.

— За что тебя так? — неожиданно спросил Семен в раздевалке после урока.

Была пятница, и расслабленные одноклассники медленно переодевались, не спеша на обед.

— Да все потому же, — подойдя к своему шкафчику и сняв майку, ответил я. — Инга Владимировна решила проучить ученика, посмевшего отказаться от областного турнира, а большинство учителей ее поддержало.

— Только вот они не учли, что сами устанут от подобной требовательности, — сказал кто-то, после чего раздалось несколько смешков.

— Да, — согласился я. — Теперь многие из них понимают, что не правы. Если ученик не хочет участвовать в турнирах, то это его право.

— А физрук чего все не перебесится? — спросил кто-то.

Я залез в сумку и принялся доставать оттуда шампунь и другие мыльно-рыльные принадлежности.

— Думаю, он таким образом подкатывает к классной, — предположил с улыбкой. — Все-таки она довольно симпатичная девушка.

Раздевалка взорвалась громким смехом, после чего я услышал разъяренный крик:

— Что ты сказал?!!

«Блин!»

Я не спеша повернулся и обнаружил стоящего в дверях злого учителя по физической подготовке.

Семен тут же виновато развел руками, показывая, что он и остальные ученики совершенно ни при чем.

«А чего мне скромничать?! — подумал я. — За мной правда, и я сказал о том, что происходит на самом деле. Чего стесняться-то?»

— Я предположил, что причина такого пристального внимания к моей скромной персоне — это романтические чувства одного конкретного преподавателя физической подготовки к Инге Романовне.

— Ах ты, маленький уродец! — воскликнул учитель и, подскочив ко мне, попытался схватить за ухо.

«Ну да! — разозлился я. — Почему бы не попытаться схватить за ухо обычного простолюдина? Будь на моем месте представитель какого-либо рода, учитель не посмел бы даже подумать о подобном!»

Сжав кулак, я сильно ударил по руке, протянувшейся в мою сторону, и отскочил назад.

Вскрикнув от неожиданной боли, преподаватель еще больше разозлился и с перекошенным лицом ринулся на меня. Осознание того, что я ударил его при других учениках, да еще и сделал это безнаказанно, кажется, учителя взбесило.