Изучение мозга показало мне, что причиной проблем могут быть совершенно неожиданные вещи. Следующая история проиллюстрирует это утверждение.

Дэйв и Бонни посещали семейного психолога три года. Все было тщетно. Сделать их ближе друг другу не могло, казалось, ничто.

Каждый их совместный визит к врачу сопровождался упреками, ссорами, всплесками отрицательных эмоций и вызывал ощущение несчастья. Терапевт, опытный психолог, предпринимал бесконечные попытки, но ничего не действовало. После долгих размышлений доктор поставил им двойку по семейной терапии и сказал, что его мнение таково: пришло время развестись. Когда пара начала возмущаться по причине впустую потраченного времени и 25 тысяч долларов, потерянных в попытках наладить жизнь, терапевт сказал, что остался только один выход. Он рассказал им о работе, проводимой в Amen Clinics, где некоторые из самых сложных клиентов получают действенную помощь.

После предварительной оценки мы произвели ОЭКТ мозга этой пары. Мозг Дэйва выглядел иссохшим и испещренным дырами, как обычно выглядит мозг наркомана или алкоголика. Это было странно, так как в истории болезни со слов Дэйва записано, что он никогда не пил и не употреблял наркотики. Чтобы удостовериться, я спросил его, случались ли у него запои или злоупотребление наркотиками. Он отрицал и повторил это несколько раз.

Я обратился с этим же вопросом к Бонни, зная, что алкоголики всегда отрицают свои проблемы, а наркоманы постоянно лгут. Она подтвердила: «Он не врет. Он не пьет и, насколько я знаю, не употребляет наркотики. С этим у него нет проблем. Он просто придурок».

Про себя я посмеялся над ее ответом, тем не менее мысли пришли в движение. Если он не алкоголик и не наркоман, тогда каким образом его мозг так повредился? Я начал прокручивать в голове возможные случаи из медицинской практики: мозговая инфекция, спасенный утопленник, гипотиреоз, анемия, токсины окружающей среды. Мой друг психиатр Гарольд Бурштейн, соучредитель гарвардской программы «Психиатрия и закон», любит говорить, что сканирование — это еще не ответ, оно только помогает нам подобрать правильные вопросы. И следующий вопрос к Дейву был такой:

— Где вы работаете?

— На мебельной фабрике, — последовал ответ.

— И чем вы там занимаетесь?

— Окончательной отделкой мебели.

— А вентиляция в цехе хорошая?

Мой бог, подумал я, у Дейва мозг наркомана от растворителей, которые он использует в работе. В то время как Дэйв воображает себя добытчиком, его мозг отравляется.

— Нет, — сказал Дэйв, — там часто жарко и воняет испарениями.

— Надеваете ли вы маску? — спросил я.

— Считается, что должен, но я не думаю, что это так уж важно.

— Ох! — сказал я. — Действительно важно!

Затем вопросы были адресованы Бонни:

— Когда он начал становиться придурком?

Она помедлила минуту.

— Мы не всегда были несчастливы. Мы женаты пятнадцать лет. Кажется, последние восемь лет были тяжелыми. Первые годы мы жили прекрасно. Он так изменился!

Вдруг догадка озарила ее лицо:

— Восемь лет назад Дэйв начал работать на мебельной фабрике. Вы думаете, изменение его личности связано с этой работой?

— Будьте уверены! Что-то выедает его мозг и вместе с ним способность быть добрым, чутким, сопереживающим и любящим.

Работа с этой парой преподала мне поразительный урок взаимосвязи мозга и любви. Я предложил Дэйву оставить работу на полгода, позволив ему вернуться, только если он подберет место на нетоксичном производстве. Бонни прониклась сочувствием к мужу, которого раньше считала просто кретином и который в действительности оказался человеком, нуждающимся в помощи и понимании.

Рис. 5.1. Томограмма здорового мозга (вид сверху) — ровный и симметрично активный

Рис 5.2. Поврежденный мозг Дейва (вид сверху). Обратите внимание на сморщенный вид и провалы активности

Когда поведение становится необъяснимым, важно проверить здоровье мозга, которое может оказаться возможной причиной неурядиц. Если же у человека возникают проблемы, связанные с поведением, то мозг — наиболее вероятное место, где следует искать их истоки.

Исследование пациентов с поврежденным мозгом показывает, что более трети из них страдает депрессией. К тому же среди страдающих депрессией людей три четверти еще и проявляют тревожность и демонстративно агрессивное поведение.

Когда я жил один, всякий раз, встречаясь с новой девушкой, я, само собой, интересовался сканом мозга своих избранниц. Мне было настолько же интересно, как работает ее мозг, насколько интересно, что ее тело чувствует рядом с моим. Если я чувствовал, что отношения могут получить развитие, я предлагал ей пройти сканирование. Обычно это не вызывало протеста партнерши. В самом деле, если моя подруга действительно интересовалась моей работой, ей было любопытно и хотелось испытать ее на себе. Идея сканирования никак не была связана с желанием управлять партнершей; оно просто способствовало лучшему пониманию вопросов, с которыми мы могли бы столкнуться в серьезных отношениях.

Один из моих ближайших друзей, Уилл, встречался с женщиной, с которой познакомился на Match.com. Она очень нравилась ему, и он чувствовал взаимное влечение, но был обеспокоен множеством проблем. Она, как правило, опаздывала, была неорганизованна, безумно носилась на мотоциклах и была склонна затевать ссоры. Она сама подозревала у себя наличие синдрома дефицита внимания. Скан ее мозга показал низкую активность в лобной коре мозга, когда она пыталась сосредоточиться, что является обычным при СДВ. Более глубокое понимание особенностей потенциальной супруги позволило Уиллу принять взвешенное решение по поводу дальнейшего развития отношений.

Еще одна моя знакомая, Кэти, начала встречаться с мужчиной, с которым познакомилась в кругу коллег. И снова притяжение было сильным, но Кэти была обеспокоена его склонностью к спорам и постоянным возражениям. Ей никогда не было с ним легко. Она постоянно была настороже и все-таки часто получала выговоры за то, что казалось ей не стоящими внимания мелочами. Вначале он отказывался пройти сканирование, но в конце концов сдался. Изображение показало чрезмерную активность в передней части поясной извилины. Его мозг словно увяз в гадких мыслях и поступках. Воочию увидев проблему и признав ее источником неудач в остальных взаимоотношениях, Бен согласился принимать биологически активные добавки (5-гидрокситриптофан). В дальнейшем отношения пары складывались значительно лучше.