litbaza книги онлайнРазная литератураТом 1. Стихотворения 1813-1820 - Александр Сергеевич Пушкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 71
Перейти на страницу:
class="v">На ленте анненской табак,

Повсюду разлиты чернилы,

Сопит себе Хвостов унылый.

«Ба! в полночь кто катит ко мне?

Не брежу, полно ль, я во сне!

Что сталось с бедной головою!

Фонвизин! ты ль передо мною?

Помилуй! ты… конечно, он!»

– «Я, точно я, меня Плутон

Из мрачного теней жилища

С почетным членом адских сил

Сюда на время отпустил.

Хвостов! старинный мой дружище!

Скажи, как время ты ведешь?

Здорово ль, весело ль живешь?»

– «Увы! несчастному поэту, –

Нахмурясь отвечал Хвостов, –

Давно ни в чем удачи нету.

Скажу тебе без дальних слов:

По мне, с парнасского задору

Хоть удавись – так в ту же пору.

Что я хорош, в том клясться рад.

Пишу, пою на всякий лад,

Хвалили гений мой в газетах,

В „Аспазии“ боготворят4.

А всё последний я в поэтах.

Меня бранит и стар и млад,

Читать стихов моих не хочут

Куда ни сунусь, всюду свист –

Мне враг последний журналист,

Мальчишки надо мной хохочут.

Анастасевич лишь один5,

Мой верный крестник, чтец и сын,

Своею прозой уверяет,

Что истукан мой увенчает

Потомство лавровым венцом.

Никто не думает о том,

Но я – поставлю на своем.

Пускай мой перукмахер снова

Завьет у бедного Хвостова

Его поэмой заказной

Волос остаток уж седой,

Геройской воружась отвагой,

И жизнь я кончу над бумагой

И буду в аде век писать

И притчи дьяволам читать».

Денис на то пожал плечами;

Курьер богов захохотал

И, над свечой взмахнув крылами,

Во тьме с Фонвизиным пропал.

Хвостов не слишком изумился,

Спокойно свечку засветил –

Вздохнул, зевнул, перекрестился,

Свой труд доканчивать пустился,

Поутру оду смастерил

И ею город усыпил.

 Меж тем, поклон отдав Хвостову,

Творец, списавший Простакову,

Три ночи в мрачных чердаках

В больших и малых городах

Пугал российских стиходеев.

В своем боскете князь Шальной6,

Краса писателей – Морфеев,

Сидел за книжкой записной,

Рисуя в ней цветки, кусточки

И, движа вздохамилисточки,

Мочил их нежною слезой;

Когда же призрак столь чудесный

Очам влюбленного предстал,

За платье ухватясь любезной,

О страх! он в обморок упал.

И ты славяно-росс надутый,

О Безглагольник пресловутый7,

И ты едва не побледнел,

Как будто от Шишкова взгляда;

Из рук упала Петриада,

И дикий взор оцепенел.

И ты, попами воскормленный,

Дьячком псалтири обученный,

Ужасный критикам старик8!

Ты видел, тени грозный лик,

Твоя невинная другиня9,

Уже поблекший цвет певиц,

Вралих Петрополя богиня,

Пред ним со страха пала ниц,

И ежемесячный вздыхатель9,

Что в свет бесстыдно издает

Кокетки старой кабинет,

Безграмотный школяр-писатель,

Был строгой тенью посещен;

Не спас ребенка Купидон:

Блюститель чести муз усердный

Его журил немилосердно

И уши выдрал бедняка;

Страшна Фонвизина рука!

 «Довольно! нет во мне охоты, –

Сказал он, – у худых писцов

Лишь время тратить; от зевоты

Я снова умереть готов;

Но где певец Екатерины?10»

– «На берегах поет Невы».

– «Итак, стигийския долины

Еще не видел он?» – «Увы!»

– «Увы? скажи, что значит это?»

– «Денис! полнощный лавр отцвел,

Прошла весна, прошло и лето,

Огонь поэта охладел;

Ты всё увидишь сам собою;

Слетим к Певцу под сединой

На час послушать старика».

Они летят, и в три мига

Среди разубранной светлицы

Увидели певца Фелицы.

Почтенный старец их узнал.

Фонвизин тотчас рассказал

Свои в том мире похожденья.

«Так ты здесь в виде привиденья?.. –

Сказал Державин, – очень рад:

Прими мои благословенья…

Брысь, кошка!.. сядь, усопший брат;

Какая тихая погода!

Но, кстати, вот на славу ода, –

Послушай, братец». – И старик,

Покашляв, почесав парик,

Пустился петь свое творенье,

Статей библейских преложенье11;

То был из гимнов гимн прямой.

Чета бесплотных в удивленье

Внимала молча песнопенье,

Поникнув долу головой:

 «Открылась тайн священных дверь!.

Из бездн исходит Луцифер,

Смиренный, но челоперунный.

Наполеон! Наполеон!

Париж, и новый Вавилон,

И кроткий агнец белорунный,

Превосходясь, как дивий Гог,

Упал как дух Сатанаила,

Исчезла демонская сила!..

Благословен господь наш бог!»…

 «Ого! – насмешник мой воскликнул, –

Что лучше эдаких стихов?

В них смысла сам бы не проникнул

Покойный господин Бобров;

Что сделалось с тобой, Державин?

И ты судьбой Невтону равен,

Ты бог – ты червь, ты свет – ты ночь…

Пойдем, Меркурий, сердцу больно;

Пойдем – бешуся я невольно».

И мигом отлетел он прочь.

 «Какое чудное явленье!» –

Фонвизин спутнику сказал.

«Оставь пустое удивленье, –

Эрмий с усмешкой отвечал. –

На Пинде славный Ломоносов

С досадой некогда узрел,

Что звучной лирой в сонме россов

Татарин бритый возгремел12,

И гневом Пиндар Холмогора13

И тайной завистью горел.

Но Феб услышал глас укора,

Его спокоить захотел,

И спотыкнулся мой Державин

Апокалипсис преложить.

Денис! он вечно будет славен,

Но, ах, почто так долго жить?»

 «Пора домой, – вещал Эрмию

Ужасный рифмачам мертвец, –

Оставим наскоро Россию;

Бродить устал я наконец».

Но вдруг близ мельницы стучащей,

Средь рощи сумрачной, густой,

На берегу реки шумящей

Шалаш является простой:

К калитке узкая дорога;

В окно склонился древний клен,

И Фальконетов Купидон

Грозит с усмешкой у порога.

«Конечно, здесь живет певец,

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 71
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?