– Пойдем, Ромео. Будут у тебя и другие.

Ким и Лу вновь возглавили наш отряд. Мы так устали, что, когда проходили мимо водопада, почти не удостоили его взглядом. Там расположилась группа немецких туристов в шортах и шлепанцах. Один из них кинул Лу кусочек картошки, и тот проглотил еду на лету, не задумываясь, как съел бы какого-нибудь москита. Он тоже устал.

К закату мы вышли на дорогу, по которой дошли до нашего городка. У нас не было ни воды, ни еды. Никто не разговаривал. Ноги у меня болели и распухли. Лу трусил впереди, то и дело оборачиваясь проверить, не потерялся ли кто по пути. Я взял его на поводок.

– Прости, брат. Цивилизация.

– Все прошло не так уж плохо, правда? – спросила Ким. Даже по ней была заметна усталость.

– Я очень, очень устал, – сказал Лин.

– Ванну хочу, – пробормотала Нэнси с остекленевшим взглядом.

Я приобнял Ким за плечи.

– Господь мне свидетель, я с тобой больше в поход не пойду.

– Врешь.

И она была права. Мы провели в Теллерайде еще пару дней, а потом поехали в Сноумасс, где жила наша старая подруга Лайза, и, невзирая на все наши протесты, она потащила нас к другому горному озеру. Хорошо хоть добраться туда оказалось полегче. Лайза тут же влюбилась в Лу, точно так же как в него влюблялись все остальные – кроме вооруженных грабителей, парочки псов-задир, двоих похитителей и еще одного типа, которого Лу предстояло усмирить через пару лет.

Всю неделю я наблюдал за ним постоянно, но все опасения, что он сбежит, почуяв запах воли, оказались напрасны. Скорее уж это он опасался потерять меня. Я то и дело ловил на себе его настороженный взгляд, когда он думал, что я не замечаю. Он нервничал, как бы я не заблудился в горах, или переживал, отчего я дышу, как неисправная кофеварка. Сам он чувствовал себя лучше некуда – так же привольно в этих диких краях, как в родном саду.

Трудно сказать, как и почему Лу стал настолько… надежным. Но это замечательное чувство – доверять своей собаке, знать, что она не сбежит, не метнется на улицу в неподходящий момент или не уйдет с другим человеком. Лу был таким с самого начала. Он никогда не пропадал – кроме единственного раза, о котором я расскажу чуть позже.

– Сколько, ты говоришь, ему лет? – спросил Лин, прощаясь с нами в аэропорту.

– Год.

– Ты уверен?

– Да.

– Тогда ты неправильно выбрал профессию, Дьюно. – Он посмотрел Лу глаза в глаза.

– Что?

– Если ты ухитрился всему, что я видел, обучить годовалого пса, тогда зачем ты тратишь время на людей?

И он, конечно, был прав. Дин никогда не ошибался.

Дюжина собак гналась за Лу по парку Калвер-сити. Он как обычно играл в догонялки с ретриверами, гончими и обычными дворнягами, а сейчас к ним присоединился веймаранер. Обогнав остальных, он напрыгнул на Лу, пытаясь укусить его за пятки.

Лу обернулся через плечо на неожиданного преследователя. Это был кобель, широкогрудый и поджарый, с шерстью стального цвета. По выражению морды Лу я видел, о чем он думает: «Ну, давай, покажи, чего ты стоишь!»

Они рванули, оставив прочих собак далеко позади. Обычно у Лу был исключительно изящный стиль бега, как у породистого скакуна, рассчитывающего усилия на беговой дорожке. Но сейчас он прибавил газу и устремился вперед, как гоночный болид, выгибая спину и высоко вскидывая лапы, пока не превратился в размытый черно-подпалый силуэт.

Он на корпус опережал веймаранера, когда оказался у крутого поворота налево на дорожке, по которой собаки обычно бегали в парке. Дорожка эта вилась между лужаек, баскетбольных площадок и «загончиков» для детей. От улицы парк отгораживала невысокая изгородь и тротуары.

Прямо за поворотом находилась большая песочница с качелями. Лу сделал вид, что мчится прямо туда, но в последний момент затормозил на траве, срезал угол и помчался дальше. Я обычно старался остригать ему когти не слишком коротко, как раз ради таких случаев, и моя предусмотрительность окупилась сторицей. Веймаранер не смог повторить маневр Лу, его повело юзом на песке, и он полетел кувырком. Все это напоминало репортаж с «Формулы-1».

– Ого! – только и мог я сказать, когда Лу вышел на финишную прямую.

Веймаранер поднялся, отряхиваясь от песка, рыкнул на ни в чем не повинного маленького бигля, оказавшегося рядом, и похромал к хозяину жаловаться на жизнь.

Мы вернулись из поездки в Колорадо несколько месяцев назад, и с тех пор моя вера в Лу лишь возросла. Я по-прежнему держал поводок под рукой, но не использовал его уже довольно давно. А когда все-таки приходилось брать Лу за ошейник, он смотрел на меня с ужасно оскорбленным видом.

Большинство собак, гулявших в парке, не были такими послушными. Стоило им отбежать от хозяев на двадцать шагов, и они готовы были кинуться куда угодно, в том числе и за пределы зеленой зоны. Но когда появлялся Лу, все было совсем по-другому. Он зачаровывал других собак и как будто брал на себя роль их пастуха; когда он бежал по дорожке, у остальных не было никаких иных мыслей в голове, кроме как догнать наконец этого паршивца, и все хозяева знали, что пока тут бегает Лу, за своих собак им беспокоиться не стоит.

Мне стоило некоторого труда приучить Лу бегать самостоятельно по периметру парка. Я пару десятков раз провел его вдоль границы. Сперва мы бегали трусцой бок о бок, потом я ехал на велосипеде, а он – за мной. Я отрабатывал с ним команду «ко мне» издалека, не используя поводок, пока он не научился прибегать на зов из любой части парка. После этого я стал подзывать Лу из-за угла, с каждым разом увеличивая дистанцию. Наконец, я сложил все это воедино, в один прекрасный день придя в парк на рассвете. Под ободряющие вопли бандитов из банды «Хозяев Карлвер-сити», которые как раз возвращались с ночной гулянки, Лу впервые самостоятельно обежал по периметру весь парк – добрых полмили. Когда к нему добавились другие собаки, для Лу это стало настоящей школой: он учился сам и обучал других. Ему еще не было и двух лет, когда он начал преподавательскую карьеру.

– Я продаю свой бизнес, – заявила Филлис, хозяйка репетиторского агентства, в котором я работал.

– Ты шутишь?

– Нет. Серьезно.

– Но зачем? у тебя же большая прибыль.

– У меня только что родился ребенок, я развожусь, и мне не нужна лишняя головная боль.

До сих пор я зарабатывал по сорок долларов в час, ни разу не работал больше двадцати пяти часов в неделю, а в остальное время писал книги и занимался с Лу. Меня устраивала такая жизнь. Но теперь ей пришел конец.