Он прислонился к колонне и огляделся. Что бы сказали все эти напыщенные господа, если бы знали, сколько среди них воров и мошенников, проникших в зал по поддельным и украденным приглашениям?

Томас вспомнил последний бал в Лондоне. Туда его тоже никто не приглашал. Бал, посвященный помолвке леди Джулии Лейтон, был утонченным, элегантным действом в отличие от этого безумного цирка, однако туда он явился с той же целью – украсть. А вместо этого потерял свое сердце.

Он окинул взглядом зал в поисках Джулии, но, конечно, тщетно. Вероятно, она обосновалась в одном из поместий Темберлея и выполняла роль идеальной жены. Вышивает небось герцогский герб, чтобы повесить над камином.

Он поправил манжеты – на этот раз абсолютно новой рубашки из лучшего полотна – и выбросил из головы мысли о Джулии. Он сосредоточился на бурлящей толпе, в поисках дружелюбного лица, одинокой дамы, но зал казался окруженным непроницаемой стеной веселья. Томас взял бокал шампанского с подноса проходившего мимо лакея, потом еще один, продолжая наблюдать. Лица сливались. Каждая женщина казалась Джулией, улыбающейся и до боли милой, а каждый мужчина – его братом, язвительным и высокомерным. Он поставил бокал на ближайший стол и отвернулся. Возможно, он совершил ошибку, явившись сегодня сюда.

– Нет настроения танцевать? – Томас обернулся на голос. Мужчина поклонился, щелкнул каблуками и протянул руку: – Капитан Франц фон Юрген, Богемия.

Рукопожатие мужчины было сильным и уверенным.

– Виконт Мерритон, Англия, – сказал он.

– А, значит, вы приехали в составе английской делегации? – спросил фон Юрген.

– Нет, я сам по себе, – ответил Томас и взял еще один бокал у лакея. Интересно, как эти тощие создания умудряются так ловко проносить тяжелые подносы через толпу, не роняя их и не проливая ни капли на голые плечи и шелковые платья?

– Здесь много приезжих, – продолжал фон Юрген. – Вы знаете, что население Вены в эти дни увеличилось двадцатикратно? Решаются судьбы мира. Лично я приехал, чтобы позаботиться о семейных интересах. Возможно, это может показаться мелочным в свете грандиозности событий, но армия Наполеона прошла по моим полям, сожгла мой дом и лишила состояния. А потом явились пруссаки и забрали остальное.

В его голосе не было горечи. Напротив, он улыбался и притоптывал ногой в такт музыке. Томас нахмурился, а фон Юрген фыркнул.

– Я собираюсь обратиться в конгресс с просьбой о компенсации, а если не получится, найду богатую жену. Здесь же много хорошеньких женщин, не так ли? – Он игриво ткнул Томаса локтем в бок. – Мне нужно найти одну и начать ухаживать, но в такой толпе задача представляется невыполнимой. Насколько я понимаю, здесь должна быть комната с карточными столами, сигарами и шнапсом, который лично я предпочитаю шампанскому. Если вы придерживаетесь того же мнения, давайте отыщем эту комнату, а делегаты пусть толкаются здесь.

Это вполне устраивало Томаса. Через час он уже выиграл столько денег, что мог заплатить за жилье, новый костюм и сапоги. Он взглянул на лежащую перед ним стопку монет: экзотическую смесь франков, флоринов, злотых, пфеннигов, и улыбнулся. Он ничего не украл. Потягивая шнапс, Томас чувствовал себя совершенно довольным, чего не было уже много месяцев.

– Последняя ставка, – сказал синьор из Венеции.

Этот человек проиграл уже все, даже запонки. Фон Юрген остался при своих, а Томас выиграл.

– А у вас есть на что играть, господин? – спросил фон Юрген, подавшись вперед.

– У меня есть это. – Партнер положил на стол золотые часы – дамские часики с гравировкой, дорогие, украшенные крупным бриллиантом.

Томас взял их и открыл крышку. Раздались негромкие звуки колыбельной. Кроме циферблата под крышкой скрывались два миниатюрных портрета – джентльмен и ребенок, явно англичане, хотя владелец часов – если он действительно таковым являлся – был итальянцем.

– Семейная реликвия, – сказал картежник, криво усмехнувшись, и Томас понял, что он лжет.

Он раздал карты, и красивые часики перекочевали в его карман.

На следующее утро Стивен размешивал сахар в чае, чувствуя себя бодрым и энергичным, хотя не сомкнул глаз всю ночь.

Она держалась великолепно! Даже Чарльз Стюарт был впечатлен, хотя и старался не показать этого.

Джулия очаровала принца Линя и еще дюжину мужчин. Они сочли за счастье знакомство с прелестницей. Под утро, когда гости стали разъезжаться, она получила кучу приглашений на чай и на ленч, которые не приняла, но и не отвергла. Когда джентльмен просил разрешения навестить ее, она только вежливо улыбалась и меняла тему разговора. Стивен вывел свою даму из зала под руку, пока другой член делегации сопровождал Доротею, и чувствовал спиной завистливые взгляды.

Ему еще предстоит поразмыслить над тем, как Джулии все это удалось, хотя он внимательно наблюдал за ней весь вечер, страхуя от ошибок. Она больше слушала, чем говорила, очаровательно улыбалась и к месту вставляла остроумные замечания – только на английском языке. Все так, как и должно быть? Или в Джулии Лейтон есть что-то особенное? Понятно, что опыт общения, изысканные манеры пришли к ней с воспитанием, но ведь не одно это. Ах если бы только она… Стивен нахмурился.

Он не был женат по большей части потому, что не встретил женщину, которая смогла бы его заинтересовать.

Вздохнув, он наколол на вилку кусочек сосиски и стал жевать, поймав себя на том, что глупо улыбается, глядя в тарелку. Английский лакей, чувствуя себя неуютно, переступил с ноги на ногу.

Когда они вернулись домой после бала, Стивен отвел Джулию к лорду Каслри. Она присела на край дивана и поведала виконту, что некоторые делегаты чувствуют себя уязвленными условиями, которые им предложили австрийцы, равно как и установленным регламентом встреч и ассамблей. Она не сказала этого прямо, поскольку это не ее дело, но деликатно намекнула, что доброе слово или предложение помощи от британских дипломатов могло бы склонить менее значимых делегатов на сторону Англии в дискуссионных вопросах.

Каслри поручил Стивену заняться этим вопросом, потом поблагодарил Джулию и пожелал ей доброй ночи.

– Возможно, – сказал он, – вы могли бы посоветовать леди Доротее продолжить дружбу с племянницей князя Талейрана. Она выполняет функции хозяйки на его приемах.

Стивен рассмеялся в голос, вспомнив, как Джулия сделала реверанс его светлости и пообещала, что приложит все усилия. Лакей вздрогнул и подобрался.

– Еще чаю, майор?

Тот рассеянно кивнул.

Если Джулия сумеет очаровать коварного французского министра, это будет большая победа. Талейран – кладезь тайн.

Стивен погрузил ложку в воздушное сырное суфле и задумался. Нет, он не сомневался, что никогда не встречал женщины, похожей на Джулию Лейтон. Поступив на службу в армию, он отложил на неопределенный срок матримониальные планы, потом сделал это еще раз, убедив себя, что обязан спасти сестру. Но втайне Стивен понимал, что все это – удобные отговорки, и, возможно, ему уготована участь старого холостяка, который будет баловать племянников и племянниц, занимать их историями о войне, а после этого возвращаться в свой одинокий дом. Нет наследников, нет проблем. Но теперь…