— В таком случае оставьте в покое мою жену.

— Анна рассказала вам о нашем свидании?

— Ей незачем было рассказывать. Я услышал обо всем от близкого знакомого, которому сболтнул еще кто-то, видевший ранним утром вас обоих в парке.

Маркус пожал плечами:

— Даю вам слово чести, у меня нет никаких намерений в отношении вашей жены. Раз уж вы так доверяете сплетням, то должны знать — большую часть своего времени я провожу сейчас в обществе обворожительной вдовы миссис Брайт.

— Я слышал о так называемой леди Звездный Свет. Кажется, она вполне под стать вам, Мастерс, и, если у вас осталась хоть капля здравого смысла, займитесь-ка лучше этой особой.

— Именно к этому я и стремлюсь всей душой. — Маркус еще раз взглянул на часы. — Надеюсь, вы извините меня, Сэндс, но у меня как раз назначено свидание с леди Звездный Свет. Она ждет меня у Ричардсона. Спокойной ночи, Сэндс. — Маркус вежливо склонил голову и вслед за Эдвардом проследовал к выходу.

«Ифигиния сделала все, чтобы осложнить мою жизнь, — раздраженно подумал Мастерс, садясь через несколько минут в свой черный экипаж. — Теперь еще, в довершение ко всему, придется иметь дело с ревнивым мужем».

Полтора часа спустя Маркус сбегал вниз по широким ступеням особняка Ричардсонов. Он больше не размышлял о проблемах, которые внесла в его жизнь Ифигиния. Он был в бешенстве.

Он не предполагал, что Ифигиния посмеет ослушаться его приказа встретиться на балу у Ричардсонов. Граф Мастерс не привык, чтобы пренебрегали его приказами.

Но было нечто и еще более ужасное.

У Маркуса возникли самые серьезные подозрения, что Ифигиния все-таки отправилась к Лартморам. И мысль об этом больше всего раздражала Маркуса.

В нерешительности он постоял перед своим экипажем. Лондонские улицы сейчас, должно быть, забиты каретами и колясками. Полночный час в разгар сезона всегда считался самым оживленным временем. Все, кто имеет хоть какое-то отношение к высшему свету, в это время куда-то спешат, едут, бегут, торопясь успеть с одного приема на другой. Если ехать в карете, можно запросто потратить минут сорок, а то и больше, добираясь до особняка Лартмора.

— Я отправлюсь пешком, — бросил Маркус Динксу. — Жди меня у Лартморов.

— Отлично, милорд, — глухо донесся из кареты голос Динкса. — Будьте осторожны. Всякое может случиться ночью.

— Я буду внимателен.

Маркус быстро двинулся вдоль людной улицы. Тусклый свет недавно установленных в этой части города газовых фонарей освещал его путь.

Навстречу ему попадались компании подвыпивших денди, спешивших в игорные дома Сент-Джеймса; пестро одетые хлыщи, поджидающие театральных актрис; молодые люди с байроновской скукой в глазах — они искали пикантных приключений. Маркус всей душой надеялся, что его Беннет не принадлежит к этому кругу.

То здесь, то там из темных дверей зазывали прохожих проститутки. Угрюмый малый в шляпе и мешковатых панталонах пристально оглядел дорогой костюм Маркуса, сшитый у лучших лондонских портных, но так и не решился выйти на свет из темной аллеи.

Не прошло и четверти часа, как Маркус уже поднимался по ступеням лартморовского особняка. Слуга, стоявший у входа в зал, низко поклонился, даже не спросив приглашения на бал.

Маркус проследовал на балкон, откуда обозревалась вся зала. Положив руки на барьер, он осмотрел блестящее общество, выискивая стройную фигурку, одетую в девственно-белое.

— Вы найдете ее в зале скульптуры, Мастерс. Лартмор пригласил ее осмотреть свою коллекцию, — со смешком посоветовал подошедший Герберт Хоут. — Но не волнуйтесь, она не сомневается, что справится с ним.

Маркус обернулся и сурово посмотрел в веселое лицо Герберта. Они не были близко знакомы, но Маркус отлично знал этот тип мужчин. Хоут относился к безобидным шутникам.

— Откуда вам известно, где сейчас миссис Брайт?

Хоут привалился круглым бедром к барьеру, пухлой рукой поднес к губам бокал шампанского и отхлебнул глоток.

— Я находился рядом с ней, когда она попросила у Лартмора разрешения осмотреть его статуи.

— Ясно.

— Вам же известно, она прекрасный знаток классической скульптуры и архитектуры.

— Да, мне известно.

— Сколько раз мы с ней увлеченно обсуждали эту тему! Недавно миссис Брайт одолжила мне свой экземпляр монографии Грайсона «Иллюстрации классических древностей». Вы не читали?

— Нет, не читал. — У Маркуса не было никакого желания выслушивать, как другой мужчина — пусть даже такой безобидный, как Хоут, — распинается о своей близкой дружбе с Ифигинией. — Простите.

Герберт понимающе взглянул на него:

— Я пытался намекнуть миссис Брайт, что ей не следует смотреть на лартморовские статуи, но разве ее убедишь? На своем опыте я уже успел увериться в тщетности всех попыток заставить ее отказаться от задуманного.

— Да, так может показаться. — Маркус сделал шаг в сторону.

— Примите мои поздравления, сэр. Миссис Брайт — самая очаровательная женщина нашего круга. Что касается меня, то мне всегда нравились женщины, умеющие казаться не такими, какие они есть на самом деле.

Маркус резко остановился. Обернулся к Хоуту:

— Что вы, черт возьми, имеете в виду?

Герберт поднял бокал и отпил добрый глоток шампанского.

— Прошу меня простить. Ни в коей мере не хотел оскорбить вас, поверьте. Я имел в виду лишь некую таинственность миссис Брайт, только и всего. Это придает волнующую неуловимость облику женщины, не правда ли?

— Миссис Брайт является загадкой лишь для непосвященных, — очень мягко ответил Маркус. — Для меня же она ясна, как открытая книга. Мы понимаем друг друга с полуслова.

— Конечно… — Хоут озадаченно приподнял бровь. — Тогда вам, без сомнения, понятен и ее горячий интерес к лартморовской коллекции. Честно скажу, для меня это было неожиданностью…

Был ли Герберт и в самом деле совершенно безобиден или совсем наоборот — Маркус испытывал почти непреодолимое желание сбросить его с балкона. Впрочем, в этом не было никакого смысла… Герберт Хоут всего-навсего произнес вслух то, о чем думали сейчас все, кто знал о визите Ифигинии в скульптурную галерею.

Маркус повернулся на каблуках и молча удалился. Ему не надо было объяснять, где искать Ифигинию.

Все мужчины высшего света прекрасно знали, что собой представляет коллекция эротической скульптуры лорда Лартмора.

— А вот эта называется «Экстаз». Обратите внимание на смело очерченные формы женского тела, моя дорогая миссис Брайт. — Лорд Лартмор любовно скользнул костлявой рукой по гигантской груди мраморной женщины. — Только великие мастера античности способны творить с такой безудержной мощью. — Он ущипнул мраморный сосок статуи. — Как жаль, что наши с вами современники давно потеряли эту энергию!