Она снова дернулась от действия печати запрета.

— Я же его давно съела, — будто огрызаясь на печать, заявила она. — Как я могу отдать?

Я ничего не мог поделать со своим воображением тут же представив каким образом леди может вернуть украденное и съеденное. Даже два варианта и больше сдерживаться не смог, рассмеялся.

Сириус тоже посмеивался, вторя моим мыслям, подсовывая не самые приличные и малоприятные образы.

— Сириус, это уже не смешно, а отвратительно.

— Извини, не удержался.

— Что именно вы съели? — обратился уже к леди Аэлье, которая молча глотала слезы.

— П-печенье…

Надо же, я думал коробка просто не дошла ко мне, а точнее ее забрал отец и не признается, потому что в тот раз ему не досталось из-за ссоры с леди Руданой.

Тетушка иногда, а если честно, то очень редко баловала выпечкой. Но когда это происходило, заветные коробочки получали все члены семьи. Не знаю, где она брала рецепты кондитерских изделий, но ничего подобного никто из нас не ел ни в одной из рестораций Тантерайта.

Выходит, я зря обвинял отца в том, что он забрал причитающееся мне лакомство.

— Я разрешаю вам не возвращать съеденное печенье, — произнес я и отметил, что больше леди Аэлья действительно ничего не брала.

Ее тело перестало дрожать. А сама она облегченно выдохнула, что означало прекращение воздействия магии печати запрета.

— Я могу вернуться к себе? — спустя минуту, спросила она. — Я правда все отдала и обещаю, что больше не войду без вашего разрешения.

— И не получится, — кивнул ей, — я не отменю действие печати. И нет. Я вас не отпускаю. Вы приходили поговорить. Вот и поговорим.

— Простите, но мне бы хотелось привести себя в порядок. Это такое потрясение, ваша магия…И моя просьба совсем не стоит внимания…

— Я разве сказал, что хочу выслушать вашу просьбу? — я выгнул бровь.

Надо же какая твердолобая. Вообще отличное качество, но явно не в этой ситуации.

— Но… тогда о чем нам говорить? Я ведь уже извинилась…

— К примеру, для чего вы взяли эту рубашку? И советую не лгать, если не хотите вновь познать дивные ощущения от моей магии.

Леди залилась румянцем. Я лениво отметил, что он ей к лицу. Многие девицы, когда краснеют выглядят отвратительно, а вот леди тер Глоуддак шло и смущение, и розовые щеки. Впрочем, я давно научился не обращать внимания на внешние данные.

— Это случилось, когда выбирали дату свадьбы. Помните, сразу после помолвки все полагали, что она состоится сразу же?

— Ничего подобного не помню. Дата свадьбы не могла оговариваться, так как данно вы не выполнили.

— Мой отец убедил меня в обратном, и я… Так этого боялась, что, увидев ритуальную рубашку, решила, что ее пропажа поспособствует отсрочке этого дня…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Леди Аэлья запнулась, видя мою реакцию на ее слова, а затем дернулась от боли.

— Леди, я, кажется, четко дал понять, что не потреплю лжи.

— Я решила, что она позволит зачать с первого раза. От любимого мужчины!

О как! Казалось бы, стоит нахмуриться или сделать грозный вид, но мне было весело.

Нет. Серьезно. Адарлейн и переоценил леди, и недооценил одновременно. Посчитал ее целомудренней, она же рассчитывала на зачатие.

— Как интересно, продолжайте.

Однако леди опустила голову и продолжать не планировала.

— Леди Аэлья, — позвал ее, напомнив, что не она диктует условия.

— Да! — девушка вскинула голову и посмотрела решительно. — Я думала о таком, и решила, что если я забеременею от любимого, то нам разрешат пожениться. И меня не отправят к родителям и не заставят выходить замуж за главу второго рода света.

Глупая. И сама бы погибла, и ребенка бы погубила.

— Но потом, в академии, я поняла, что ошиблась, и клятва… Нам все равно придется пожениться и мне нельзя даже думать о близости с другим лордом. И не смотрите на меня так, я знаю, что вам безразлична!

— Вы мне еще и приказывать смеете?

— Я… простите…  Но рубашку я взяла до того, как поселилась в Академгородке и у меня не было шанса ее вернуть, как и все остальное.

— Почему же, вы же пришли сегодня и могли вернуть украденное, пока я мылся.

— Я не подумала об этом.

— Точнее вы просто ждали момента, когда я уйду из замка по делам. Леди Аэлья разве вам не говорили какая участь ждёт невест и жен, которые пошли на измену?

— Но я не изменила вам!

— А как же поцелуи? — я усмехнулся. — Вы правда считали, что я не узнаю?

— Клевета, — горячо возразила леди Аэлья.

— В Академии ХИЛТ…

— Вам солгали, я не…— перебила она меня.

— В моем родовом замке, в саду под вишнями, в коридоре между столовой и лестницей… Мне продолжать?

Леди тер Глоуддак побледнела, закусила губу и решительно вздёрнула подбородок.

— Да. Но это только поцелуй и ничего больше. Пусть хотя бы он у меня будет, раз мой брак — договорной и любви в нем никогда не случится.

Я опешил от такого заявления. Растерялся на краткий миг. И леди решила, что может продолжить свою линию.

— Я знаю, что после свадьбы навсегда буду принадлежать вам. Это только поцелуй, который позволит мне забыть о своей горькой участи… Забыться в первую брачную ночь и… Вы же не храните мне верность! Я знаю, что вы целовались с Мариной!

Если леди Аэлья пыталась меня пристыдить — напрасно.

— Я правильно вас понимаю, что в первую брачную ночь вы будете представлять на моем месте другого мужчину? И я должен не только позволить это, но обязан закрыть глаза на ваше поведение? Леди Аэлья, вы не осознаете, что только этот факт дает мне право подать жалобу в Совет и потребовать расторжения помолвки?

— Вы не сделаете этого. Потому что накажут не только меня, но и вашего брата! — Выпалила она и осеклась.

— Продолжайте, — насмешливо предложил. — Я прекрасно знаю, кто именно занял место вашего возлюбленного. И его личность не изменит моего решения.