Женевьева спешилась и подошла к Рурку, чтобы узнать, что случилось. Попутно она поприветствовала капитана Кларка, который лишь мрачно кивнул в ответ.

– Индейцы напали на ферму Паркеров, – опережая ее вопрос, глухим голосом ответил Рурк.

Женевьева содрогнулась от ужаса. Она мало знала об индейцах, но не раз слышала леденящие душу истории о краснокожих, которые, время от времени, нападали на белых переселенцев.

– Святой Боже, – выдохнула Женевьева, поднимая руку к горлу. – Они…

Она осеклась, будучи не в силах воплотить в слова свой страх.

– Сет и ребенок убиты, – как можно спокойнее сказал Рурк. – Эми пропала. Возможно, ее украли.

Тяжело вздохнув, Женевьева тихо спросила:

– Почему, Рурк? Как это могло случиться? Услышав ее вопрос, к ним подошел капитан Кларк.

– Месть, мадам. Вождь Логан считал себя другом белых до тех пор, пока его семью не перебила банда Грейтхауза. После этого Логан объявил охоту на белых открытой.

Кларк снял широкополую шляпу и недоуменно покачал головой:

– Это необычно. Нападение произошло так глубоко внутри белой колонии. Судя по виду фермы Паркеров, это была небольшая банда – человека три-четыре, не больше.

Женевьева изо всех сил старалась унять нервную дрожь.

– Но почему Паркеры, капитан? Эми очень любила индейцев. Я уверена, она бы не отказала им в гостеприимстве.

Лицо офицера потемнело:

– Брат Сета Паркера участвовал в побоище Грейтхауза.

– А что будет с Эми?

– Если она покорится, ее могут принять в племя. У индейцев существует ритуал очищения от белой крови и вступления в племя.

– А если Эми окажет сопротивление?

– На этот случай каждое племя знает изощренные способы издевательства.

В глубине души Женевьева надеялась, что Эми не взята в плен, а встретила быструю и легкую смерть. Зная, как ее подруга любила своего мужа и ребенка, она предполагала, что Эми не захочет жить без них.

Капитан посмотрел на Рурка:

– Несколько человек вернулись на ферму. Если мы сумеем установить направление, в котором скрылись краснокожие, возможно, мы еще догоним их.

– Я тоже еду, – коротко бросил Рурк, но заметив, что Женевьева собирается в дорогу, посоветовал: – Ты бы лучше вернулась обратно.

– Я поеду с вами.

– Дженни!

– Эми была моей подругой, – девушка упрямо вздернула подбородок.

– Хорошо, только держись ближе ко мне, – недовольно сказал Рурк.

Когда они приехали на ферму, Женевьева, не сдержавшись, вскрикнула от ужаса. От почерневших бревен амбара еще поднимался дым. Несколько цыплят беспомощно рылись в пыли перед тем, что осталось от дома. Крепкие бревна строения полностью не поддались огню, большинство из них уцелело, как и дверь, которая висела под каким-то неестественным углом, болтаясь на одной петле.

Мужчины вошли внутрь. Женевьева с минуту стояла, собираясь с силами и стараясь не смотреть на ободранные скелеты собак. Глаза девушки наполнились слезами. Затем, глубоко вздохнув, она шагнула к двери.

Рурк повернул к ней бледное напряженное лицо и вытянул вперед руку, преграждая Женевьеве дорогу:

– Не надо, Дженни.

Но она буквально ворвалась в дом, полная решимости воочию увидеть, что же случилось с Эми.

Зрелище разоренного дома было ужасным: на полу валялись груды одежды и постельного белья, мебель – перевернута, кухонная утварь – в беспорядке разбросана по комнатам.

Взгляд Женевьевы наткнулся на деревянную колыбель, которая лежала около камина. Одеяла в ней пропитались кровью, к краю прилипла прядка волос – святой Боже, Эми так гордилась золотыми волосиками Рут, – а на деревянной стенке отпечатался кровавый след крохотной ручонки.

Это было настолько ужасно, что Женевьева едва не потеряла сознание. Она без сил прислонилась к Рурку, шепча проклятия дикарям, убившим невинного младенца.

Рурк обнял ее и вывел на улицу.

– Стой здесь, – тихо сказал он. – Я вернусь через несколько минут, – но, прежде чем войти в дом, оглянулся и спросил: – С тобой все в порядке?

Женевьева сумела утвердительно кивнуть, но, как только Рурк скрылся, опустилась на колени и беспомощно смотрела, как ее собственные слезы падают на утоптанные остатки огорода Эми.

Когда вернулся Рурк, она уже перестала плакать и теперь, бледная и дрожащая, ехала рядом с ним обратно в деревню. Рурк первым нарушил тяжелое молчание. Засунув руку в карман рубашки, он достал маленькую лакированную коробочку.

– Вот что я нашел. Странно, что индейцы не заметили ее. Она принадлежала Эми?

Женевьева печально кивнула, принимая шкатулку. Это была единственная вещь, которую Эми привезла с собой в Вирджинию. У девушки странно защемило сердце, когда она положила коробочку в карман.

– Я обязательно сохраню это для Эми, – сказала Женевьева, изо всех сил стараясь надеяться на возвращение своей любимой подруги.

Когда они достигли деревни, Кларк и его люди готовились выехать на границу белой колонии, собираясь в поисках индейцев прочесать всю территорию, впрочем, слабо надеясь обнаружить их. Как объяснил капитан Кларк, краснокожие передвигаются очень быстро и хорошо ориентируются даже в темноте. Возможно, они уже достигли Голубых гор.

К своему большому удивлению, Женевьева заметила среди военных Калвина Гринлифа, которому один из людей Кларка помогал сесть на лошадь. Юноша был одет в свободную рубашку и чистые бриджи, а в руках держал узелок с вещами.

– Кэл! – закричала девушка, спрыгивая с Виктора. – Что ты здесь делаешь?

Он окинул ее холодным взглядом:

– Похоже, вступаю в команду капитана.

– Не будь глупцом, Кэл. Тебе ведь ничего неизвестно о борьбе с индейцами.

– Я надеюсь быстро этому научиться, – невозмутимо ответил Кэл.

Женевьева бросилась к Джорджу Кларку.

– Этого нельзя допустить! – закричала она. – Он ведь еще мальчик!

Капитан внимательно посмотрел на Калвина:

– Он уже достаточно взрослый, чтобы решать за себя. Этот юноша хочет покинуть свой дом и не просит ни денег, ни славы. Я могу только мечтать о таком солдате.

Заметив, какой решимостью сверкают глаза Калвина, Женевьева поняла, что отговаривать его бесполезно.

– Я надеюсь, ты найдешь там то, что ищешь, Кэл, – тихо сказала она, глядя на туманную голубую линию гор на западе.

– Уверен, что так оно и будет, – отворачиваясь, ответил он.