— Энн, если ты продолжишь в том же духе, — сердито покосилась я на нее, — то я пожалею, что попросила тебя о помощи, и откажусь от своей затеи.

— Договорились, больше ни слова о Ричи и Лонберге, — ответила моя понимающая подруга, и мы отправились по магазинам.

Бог мой, как давно я не занималась шопингом! Я не могла даже вспомнить, когда в последний раз бродила по магазинам и покупала себе вещи.

Неизвестно кому этот шопинг доставил больше удовольствия: мне или Энн, потому что она сияла так, словно была матерью, которая впервые пришла выбирать своей повзрослевшей дочери наряды. В мою примерочную тут же посыпались юбки, блузки и платья.

— Энн, зачем так много? — Я робко высунулась из примерочной. — Мне вполне хватит одного платья и одной…

— Нет уж, примеряй все, — приказным тоном заявила мне Энн. — Меняться так меняться. И потом, мы точно не знаем твоего размера, поэтому что-то может не подойти.

Пока Энн прохлаждалась, болтая с консультантом, я пыхтела, натягивая на себя юбки и блузки.

— Ну что ты там застряла? — через некоторое время грозно поинтересовалась Энн. — Только не говори, что забыла, как надевать юбку.

— Уже выхожу, — пробормотала я и, отодвинув шторку, робко вышла из примерочной.

— Восторг, — прошептала Энн, разглядывая свое творение, то есть меня. — Ют, ты просто чокнутая, раз до сих пор почти не надевала юбки. У тебя потрясные ноги… Великолепная грудь… Как ты умудрялась столько лет все это скрывать?

Признаюсь, я давно не краснела, но в тот момент покраснела от макушки до кончиков ногтей на ногах. Консультанты поддержали мою подругу и тоже наперебой принялись меня расхваливать. Я давно уже привыкла считать себя «далеко не красавицей, хоть и очень обаятельной особой», поэтому их похвалы повергли меня в шок, от которого я еще долго не могла оправиться.

Энн заставила меня купить кучу юбок, блузок, туник, несколько платьев и туфель — к счастью, мне удалось отвоевать право на невысокий каблук, — а я мысленно молила небеса вразумить мою подругу. Увы, небеса оказались глухи к моим мольбам, и Энн с горящими глазами сообщила мне, что теперь мы отправимся в салон красоты.

— О нет! — вырвалось у меня. — Энн, ты спятила? Я пойду в салон, только если ты поведешь меня туда под дулом пистолета. Хватит и того, что мне придется позориться, шлепая по Брэмвиллю в этой юбчонке. Удивлюсь, если вслед мне не будут улюлюкать.

— Если понадобится, я и пистолет найду, — возмущенно зыркнула на меня Энн. — Я и так на тебя сердита. У меня могла быть красивая подруга, а ты меня ее лишила. Теперь тебе придется хорошенько постараться, чтобы я тебя простила.

По природе своей я очень упрямый человек, но иногда друзья могут вить из меня веревки. Энн буквально схватила меня за руку и потащила в салон, находившийся на третьем этаже торгового центра.

— Успокойся, Ют, мы не станем перекрашивать твои волосы в фиолетовый цвет, — утешила меня Энн, когда я плюхнулась в кресло стилиста. — Всего-навсего чуть-чуть изменим цвет.

— И на том спасибо, — пробурчала я, чувствуя себя подопытным кроликом.

Энн объяснила стилисту, кого хочет увидеть в качестве своей новой подруги, и он с энтузиазмом взялся за дело. Меня повернули спиной к зеркалу. Не сомневаюсь, это было сделано нарочно, чтобы посреди эксперимента я не вскочила с кресла, закричав от ужаса, и не сбежала из салона.

Где-то через час мои мучения подошли к концу. Меня покрасили, подстригли, уложили и даже сделали легкий макияж. Честно говоря, я предпочла бы не видеть себя в зеркале, поэтому, когда стилист попросил меня повернуться, я робко заметила, что могу посмотреть на себя и дома.

— Не упрямься, Ют, повернись, — улыбнулась мне Энн. — Обещаю, ты не пожалеешь.

Я сомневалась в том, что отражение в зеркале доставит мне огромное удовольствие, но упираться было глупо. Пришлось повернуться и увидеть в зеркале совершенно незнакомую и потрясающе красивую женщину. От былой Ют Олдридж — замухрышки в нелепой одежде — не осталось и следа. Передо мной сидела роскошная пепельноволосая красавица с красивой грудью и томным, как будто затянутым легкой поволокой взглядом.

Господи, а взгляд-то откуда взялся? — подумала я и тут же поняла, что эффект легкой дымки получился благодаря теням, которые стилист аккуратно положил мне на веки. А я ведь уже совсем позабыла о том, что у меня большие серые глаза, которыми когда-то так восхищался Ричи… О том, что у меня пухлые красиво очерченные губы… О том, что у меня широкие ровные брови и небольшой чуть вздернутый нос… Как давно я забыла о том, что я женщина? — с горечью подумала я, глядя на свое отражение.

Из оцепенения меня вырвал голос Энн.

— Ют, с тобой все в порядке? Скажи хоть что-нибудь. Но учти, мы не примем ответа «я хочу сделать как было».

— Нет, только не как было! — вырвалось у меня, и Энн с облегчением улыбнулась.

— Ну так что, я была права? — окинула она меня торжествующим взглядом.

Я поднялась с кресла.

— На все сто процентов. А знаешь, Энн, зря ты это сделала, — с шутливым вызовом покосилась я на нее. — Как ты думаешь, кого теперь будут разглядывать твои подружки?

— Вот и делай из подруги красавицу, — пожаловалась стилисту Энн. — А она возьмет и уведет у тебя всех твоих поклонниц…

Стилист понимающе закивал головой, что не очень-то меня удивило. Судя по его манере одеваться и женственным движениям, он мог понять мою подругу так хорошо, как никто другой.

Я поймала себя на мысли, что была бы рада удивить Лонберга своим преображением. Теперь он точно не скажет, что я не читаю женских журналов. Хотя, сойдясь с ним чуть ближе, я поняла, что внешность для него не имеет такого уж серьезного значения. И все же мужчине всегда приятно, когда рядом с ним красивая и хорошо одетая женщина. Вряд ли Лонберг исключение из общего правила.

Впрочем, видеться с ним в ближайшее время я не планировала. Утром мы говорили по телефону, и я описала ему типажи людей, которые могут стать потенциальными жертвами брэмвилльского маньяка. Лонберг записал все, что я ему рассказала, и собирался пойти со своим списком к шефу. Оставалось лишь надеяться, что шеф благосклонно отнесется к той помощи, которую я пыталась оказать полиции.

Попрощавшись с Энн, уехавшей на вокзал встречать свою подругу, с которой они так душевно провели отпуск, я отправилась домой. Стоит ли говорить, что моя мать, увидевшая меня в новом образе, едва смогла найти слова, чтобы сказать, как потрясающе я выгляжу.

Мне было радостно оттого, что я приятно ее удивила, но Ди конечно же не смогла удержаться от замечаний.

— Жаль, что ты не взяла меня с собой, — с плохо сдерживаемой досадой заметила она, когда я сообщила, что «виновницей» моего преображения стала Энн Уордейк. — Я бы посоветовала тебе покрасить волосы в рыжий цвет. Он очень бы пошел к твоим серым глазам. А пепельный делает тебя немного суровой.