Доход был бодр. Он помахал мне кепкой, затем сделал так – подошел к дереву и встал на одну руку. Затем несколько раз на этой руке отжался, а потом оттолкнулся и приземлился на руки-ноги, как кошка.

– Крруто, – пролаял появившийся Чугун. – Ты выглядишь прросто здоррово!

А сам вот Чугун выглядел не очень здоррово. Покрылся волосами, конечности как-то неприятно деформировались, а верхняя челюсть выдвинулась вперед. Видимо, поэтому появилось такое странное рэканье.

– Недокус, – определил Гундосов. – Плохая кровь.

– Тебе надо в больницу, – сказал я Чугуну.

– Зачем? – Чугун подпрыгнул. – Я пррекрасно себя чувствую! Так здоррово! Все чую, все слышу! Знаете, тут в лесу вокрруг нас обитают соверршенно меррзопакостные барррсуки! Нет ничего хуже барррсука! Барррсук – это просто дррянь! Как господь допустил существование таких…

И еще двадцать пять предложений про барсуков, их никчемность и бессмысленность.

– Пойдем лучше искупаемся, – предложил Доход и спортивной походкой направился в сторону озера.

Чугун купаться не стал. Сказал, что он и без того чистый, лучше он сходит в лес подышит кислородом.

– Тебе не кажется, что тут происходят странные вещи? – спросил теперь уже Гундосов. – Что все как-то изменились?

– Ну, кажется…

– Это все прибор, – сказал Гундосов. – Выключатор. Это он. Он с нами что-то сделал…

– С нами? – спросил я.

– С ними, – поправился Гундосов. – С Доходом, с Радистом, с Тоской. Не говоря уж о Чугуне. Ты видел, как он изменился? Полусобака какая-то…

– Согласен, – сказал я. – Тут что-то происходит.

– Кстати, ты заметил, что Чугун как-то уж очень быстро в собаку превращается?

– Заметил. А знаешь, почему?

– Потому что в нем жил внутренний Бобик? – предположил Гундосов.

– Нет, не поэтому. Вернее, не совсем поэтому. Внутренняя собака в нем, конечно, жила, но тут не только она виновата. Просто он, когда испытывал прибор на себе, нажал два раза. Отсюда скорость превращения. Скоро он совсем особачится.

– Надо что-то сделать, – сказал Гундосов.

Я был с этим согласен. Но чтобы что-то сделать, надо было хорошенько подумать. Поэтому я отошел за дом, сел под сосну подальше от Радиста и стал думать. Хотя думать особо было нечего – все и так было понятно. Выключатор действовал. Только как действовал? Непонятно как.

И что надо сделать, чтобы этот прибор остановился?

У меня была лишь одна идея по этому поводу…

На мою сосну прилетел большой пестрый дятел и принялся тупо долбить древесину, отчего на меня сыпались древесные стружки, кора и останки погибших короедов. Сначала я терпел, а потом все-таки пересел под другое дерево.

Ко мне подошла Тоска.

Она ковырялась в зубах проволокой и держала под мышкой журнал.

– Ну что, нашла что-нибудь полезное? – спросил я.

– Угу, – Тоска устроилась рядом со мной.

– И чего? – спросил я.

Тоска стала листать журнал. Долистала до конца. Ткнула пальцем.

Последней страницы не было. Вчера мы этого как-то не заметили.

– Ты хочешь сказать, что на последней странице было написано что-то про прибор? – спросил я.

Тоска кивнула.

– А где она?

Тоска пожала плечами. Я вдруг понял, что Тоска не хочет разговаривать. Вернее, опасается. Своего голоса опасается.

– Дай-ка, – я отобрал у нее журнал и стал изучать его самостоятельно.

Последняя страница была выдрана с корнем. Видимо, ее выдрал Изобретатель. По каким-то своим причинам. Но Изобретатель забыл выдрать страницы, следующие за исписанной.

Это давало нам шанс.

– Иди позови остальных, – велел я Тоске. – Скажи, что у меня есть новости.

Тоска ушла. Я отправился на веранду. Достал свой верный бумажный кинжал и воткнул в стол. Я его немножко модифицировал – закалил в кузнице, улучшил, так сказать, боевые свойства, теперь кинжал резал не только бумагу, но даже тонкий металл.

Столешницу он, во всяком случае, пробил насквозь.

Всяких кин про сыщиков я видел много и примерно представлял, что надо предпринять. Для начала я вырезал из журнала лист, следовавший за уничтоженным. Положил его перед собой, расправил ладонью. Затем взял простой карандаш и вытащил из него стержень. Осторожно растолок рукояткой ножа графит в порошок. Засыпал черной пудрой лист. Постучал по ребру листа, чтобы графит распределился по бумаге равномерно.

После чего осторожно стряхнул графит.

На листе проступила надпись. Написано не шифром, а нормально. Я начал читать:

– Закончена экспериментальная модель прибора с условным названием «В»…

Минут через десять народ собрался. Все расселись вокруг стола, совсем как вчера.

Доход потирал мускулы и поглядывал на нас с превосходством. Радист как-то странно теребил свою руку и постукивал ею по подлокотнику кресла. Звук получался железный, твердый.

Тоска напускала на себя равнодушный вид, но я видел, что ей любопытно. И даже очень.

Гундосов хлопнулся в кресло и стал грызть семечки.

Чугун пришел последним, но никакого интереса у него я не заметил. Он уселся и стал смотреть в сторону леса и нюхать воздух.

– Итак, – я выложил Выключатор в центр стола, – мною проведен ряд оперативно-розыскных мероприятий, в ходе которых была вскрыта крайне неприятная для нас информация. Значит, так. На последней, уничтоженной, странице дневника было написано следующее: «Закончена экспериментальная модель с условным названием «В“. Ряд проведенных опытов позволяет с уверенностью утверждать, что прибор запускает механизм материализации подсознательных импульсов. Однако в ходе эксперимента выявились некоторые отклонения, связанные, видимо, с колебаниями в магнитном поле Земли и изменениями фаз солнечной активности. Материализация проявлений подсознательного проходила успешно приблизительно в семидесяти процентах случаев. В тридцати процентах материализация проходила с серьезными отклонениями…»

– А если прроще? – перебил Чугун. – Доступнее для ширроких масс? Я ниччего не понял!

– Если говорить проще, Выключатор – прибор, который мы так легкомысленно вчера испытали на собственной шкуре…

– Короче, – сказал Гундосов.

– Короче, он выполняет желания. – Я скомкал страницу и сунул ее в карман.

– Как?! – спросили все разом.

– Так, – ответил я. – Там же написано «материализация подсознательных импульсов». Это и значит выполнение желаний.

– Выполняет желания… – Доход задумчиво почесал подбородок. – Это значит, если я пожелаю сто тысяч баксов, то они что, вот так с потолка на меня и просыплются?