К тому времени, как последний член команды «Кузнечика» спрыгнул в теплую морскую воду, британский «Остров-крепость» пал. Капитулировав за считаные часы, Сингапур стал самым крупным сдавшимся британским форпостом в истории. Около восьмидесяти тысяч британцев, австралийцев, индийцев и других союзников стали японскими военнопленными. Черчилль назвал это «худшей катастрофой» в британской военной истории.

Для выживших с корабля «Кузнечик» тот день, 15 февраля 1942 года, черный день для всей Британии, вышел не менее запоминающимся. Пятеро из команды были мертвы, еще четверо — тяжело ранены, а несколько человек, военных и гражданских, считались пропавшими. Многие выжившие находились в состоянии шока. Они были в ужасе оттого, что находились на неизвестном острове. Сохранились кое-какие пожитки, но не было лекарств, не хватало еды и не видно было и намека на источники питьевой воды.

К тому же было очевидно, что японские вооруженные силы будут прочесывать эти острова. Первое, что надо было сделать, — найти надежное укрытие для раненых. Капитан Хоффман хоть и потерял судно, но по-прежнему руководил своей командой, быстро оценив, на кого и на что он может рассчитывать.

Кроме помощи пятидесяти членов команды, он мог рассчитывать на помощь австралийских медсестер: те могли ухаживать за ранеными. С ними было шестеро морских пехотинцев, выживших в недавних крушениях судов «Repulse» и «Prince of Wales». Он привлек пехотинцев к самому подходящему для них заданию — прочесать остров, чтобы найти воду.

Было также много женщин и детей, о которых следовало позаботиться. Одна женщина была слепой, за ней приглядывала ее дочь. Забота о гражданских выживших, особенно раненых, была для команды первостепенной задачей. Капитан Хоффман приказал разбить лагерь там, где заканчивается песок и начинаются джунгли. Из веток быстро смастерили носилки, на которых раненых перенесли в тень. Затем во влажном от морской воды песке были вырыты могилы для тех, кто доплыл до берега и умер уже здесь.

После полудня вернулись пехотинцы с плохими новостями. Не обнаружив следов пребывания здесь других людей, они считали, что остров необитаем, и, что самое плохое, они не нашли источников питьевой воды. Это обеспокоило Хоффмана. На открытом берегу неистово пекло солнце, но и в тени деревьев царили удушливый зной и влажность. В скором времени им, конечно же, понадобится вода, особенно раненым, которые потеряли много крови. У них начнется обезвоживание. Капитан посмотрел на «Кузнечик». Сейчас был отлив, и впереди виднелся корпус корабля, вдавившийся в песок под прямым углом к солнцу. Над кормой все еще вился дымок от пожара на палубе. Как только языки пламени добирались до чего-либо, что может гореть, над водой раздавались взрывы. Тяжело было сказать, чем рискует тот, кто осмелится вернуться на корабль, но если этого не сделать, многие наверняка погибнут.

Хоффман посмотрел на старшину Уайта, верного рулевого, стоящего перед ним. Он кивнул головой в сторону судна.

— Я хочу, чтобы ты вернулся на корабль. Будь внимателен, осмотрись там и возьми то, что можно еще спасти. Особенно нужны вода, лекарства, еда, одежда и что-нибудь для сна.

Уайт готов был приняться за дело. Спасательная шлюпка плавала вокруг острова в поисках выживших. Но дорога` была каждая минута.

— Разрешите не дожидаться лодки, сэр, — попросил Уайт. — Здесь нужно немного проплыть, а на месте я смогу сколотить плот.

— Очень хорошо. Выдвигайся, как только будешь готов.

Капитан «Кузнечика» нисколько не удивился предложению Уайта. Он, пожалуй, больше бы удивился, если бы такого предложения не последовало. Капитан не сомневался в храбрости этого человека. Опасно было возвращаться на горящий корабль, кроме того, поблизости были замечены акулы, кружащие вокруг места катастрофы в поисках тел, ушедших под воду.

Бесстрашный Уайт шагнул в воду и поплыл в сторону судна. Он делал все, чтобы сосредоточиться на цели впереди, но его не покидала мысль о том, что кроется под водой. Всегда ли виден плавник акулы, когда она подбирается к своей жертве? Могут ли эти твари напасть незаметно, утянув жертву за ноги?

Когда моряк достиг корабля, ему показалось, что он поставил новый мировой рекорд в заплыве на пятьдесят ярдов. Он взобрался на борт. Первым делом ему нужно было смастерить плот, чтобы иметь возможность переправиться на берег. И под мостиком, и под рулевой рубкой был установлен решетчатый настил — прочная деревянная сетка — она могла стать прекрасной основой для плота.

Он вытащил пару кусков решетки, соединил их края вместе. Теперь у него была удобная платформа, которую он скрепил, обвязав канатом. Сделав это, Уайт отправился в офицерские каюты. Они по-прежнему находились над водой и были сухими. Он захватил постельные принадлежности, горшки и кастрюли и столько продовольствия, сколько смог утащить. Все это он протолкнул в люк и сложил на палубе. Приятным сюрпризом стала неоткупоренная бутылка виски.

— Исключительно для медицинских целей, — сказал он себе, добавив ее к растущей горе необходимых вещей.

Старшина прошел дальше, к жилому отсеку кают-компании, осторожно спускаясь по ступеням лестницы, так как эту часть вода уже частично заполнила. Она доходила до пояса. Он медленно двигался в темноте, натыкаясь на столы и стулья, шаря руками в поисках чего-либо полезного.

Уайт двинулся к углам комнаты, где было еще темнее. Здесь царили холод и одиночество. Вдруг откуда-то послышался тихий звук. Поначалу Уайт подумал, что ему показалось, но когда прислушался, звуки повторились. Впереди него в кромешной тьме раздавался жуткий стон.

Странно было слышать здесь, внутри корабля-призрака, севшего на мель, живые звуки. Это был какой-то жалобный вой, словно плач ребенка. По спине Уайта пробежали мурашки. Было похоже, что кто-то остался здесь, в затопленной комнате, и паниковал. Или, может, это был беспокойный дух кого-то из умерших?

В звуках плещущейся воды Уайт пытался уловить, откуда исходит стон. Вскоре он понял, что звук доносится из-под перевернутых ящиков. Вода монотонно ударялась о деревянные крышки. Стоны тем временем раздавались все громче, словно кто-то звал на помощь. Сейчас уже не было сомнений: под теми ящиками определенно находился кто-то живой, тот, кто выжил в темноте и хаосе потопления.

Уайт ощутил прилив адреналина — это было похоже на то, что он испытал, пока плыл на корабль по воде, кишащей акулами. Он подошел ближе к перевернутым ящикам и потянулся в темноту. Некоторое время он не мог обнаружить ничего живого, но потом его пальцы нащупали… сырые волосы.

Однако это были не человеческие волосы. Еще через мгновение влажный нос уткнулся в его руку, и Уайт все понял.

— Джуди! Джуди! — радостно кричал он. — Ах ты чертовка! Почему же ты не лаяла?

Во время атаки, и всеобщей паники, и бегства офицеры и матросы «Кузнечика» потеряли собаку из виду. Уайт предполагал, что она добралась до острова вплавь и присоединилась к поискам выживших или переправилась в одной из лодок. Чтобы собака была брошена на погибшем корабле, да еще и оказалась в ловушке? Этого не могло случиться! Но если бы капитан не приказал Уайту вернуться на судно, оно точно стало бы могилой Джуди.