– Ух ты. – Чарли присела. – Смотри, лягушка! Наверное, Эй притащил.

– Живая? – удивилась Бетти и тут же увидела, как лягушка запрыгала в сторону кухни.

Чарли поймала ее и понесла в Гнездышко, чтобы выпустить через заднюю дверь. Бетти взобралась по лестнице и обессиленно свалилась на кровать. Лоб отчаянно горел. Она зарылась лицом в прохладную подушку, пытаясь отогнать лихорадочные мысли о лягушках, крапиве и бабочках. В какой-то момент пришла Чарли, устроилась под боком и прошептала:

– Бетти, я забыла Пег.

Бетти поерзала, пытаясь найти на подушке место еще попрохладнее.

– Мисс Пальцехват за ней присмотрит, вот увидишь, – пробормотала она. – Бабушка дома?

– Пока нет. Бетти, а что, если они выльют Пег вместе с супом?

Бетти не ответила. Сейчас ей было плевать на дурацкий сестренкин зуб, да и вообще на все, кроме своего пылающего лба. Единственное, чего хотелось, – чтобы лихорадка скорее отступила. Она провалилась в беспокойную дрему, полную тревожных сновидений.

Когда она проснулась, было уже темно и на полу лежали пятна лунного света. Сколько же сейчас времени?.. За окном виднелось темно-синее небо, усыпанное звездами. Чарли сопела рядышком, разметавшись на постели и широко раскрыв рот. Прыг-скок свернулся калачиком у ее подбородка. Бетти нахмурилась, заметив на прикроватном столике матрешки. Похоже, пока она спала, Чарли с ними баловалась.

В комнате было душно, рот пересох. Отчаянно хотелось пить. Зато лихорадка сошла на нет. Бетти спустила ноги с кровати и встала.

Так, это еще что?

Ей почудился какой-то звук. Бетти прислушалась. Чарли ворочалась в кровати, в соседней спальне похрапывал папа. Значит, они с бабушкой и Флисс вернулись, пока Бетти спала. Но нет, ей послышалось что-то другое.

Она шагнула к двери и замерла. Вот опять. Какой-то тихий шепот. Может, это плющ шелестит за окном?

Тут Бетти едва не подпрыгнула: дверца шкафа приоткрыта! Щелочка совсем узенькая, но Бетти точно помнила: перед уходом в гости никакой щелочки не было. Она шагнула к шкафу, протянула руку, чтобы его закрыть, – и застыла.

Шепот доносился изнутри.

Ее бросило в холодный пот. Дрожащими пальцами Бетти еще чуть-чуть приоткрыла дверцу, впустив внутрь лунный луч. Задняя стенка сдвинута, проход в тайную комнату открыт. Оттуда раздавался приглушенный лепет, который Бетти не могла толком разобрать.

Там кто-то был – но кто?

В голову закралась мысль о мисс Уэбб. А вдруг чудаковатая старуха отправилась за ними? Но Бетти отмела эту идею. Бабушка наверняка заперла все двери, так что больше к ним никому не забраться. Да и разве старуха осмелилась бы после того, как ей пригрозили? Но что теперь делать? Бетти одолевали страх и сомнения. Побежать за папой? Но тогда Чарли останется наедине с незваным гостем, кто бы это ни был… или что бы это ни было. А если разбудить Чарли, их обязательно услышат.

Дом на мгновение замер и затих, словно готовясь к нападению. И тогда Бетти разобрала шепот, доносившийся из тайной комнаты.

Бетти зажала рот рукой. Этот голос… но как такое возможно? Трясущимися руками она пошире открыла дверцу, шагнула внутрь, вдохнула знакомый затхлый воздух и заглянула в потайную комнату. Шепот стал отчетливее, и в темноте Бетти разглядела неподвижную фигуру. Белая ночная рубашка, короткие волосы торчком – будто только-только из постели. Лица не видно, но ошибки быть не могло.

– Флисс? – пораженно прошептала Бетти. – Что ты тут делаешь?

Флисс не ответила и, кажется, даже не услышала.

– Флисс? – повторила Бетти и подошла чуть ближе. Прищурилась, разглядела ее лицо и ахнула.

Пустые, остекленевшие глаза. Было ясно, что Флисс ее не видит и смотрит куда-то в сторону. И Бетти поняла, куда именно.

На портрет.

Но видит ли Флисс его? Или пришла сюда во сне? Бетти нерешительно подобралась поближе. Флисс продолжала шептать, снова и снова повторяя одни и те же слова – припев из песни, листок с которой Бетти нашла в тайной комнате.

– Флисс, пожалуйста, пойдем отсюда. – Бетти легонько коснулась ее руки.

Сердце так колотилось, что дыхание перехватывало. При виде сестры, которая раньше наотрез отказывалась заходить в потайную комнату, а теперь смотрела на загадочную и пугающую картину и нашептывала строчки про ведьм, ей стало очень страшно.

Флисс никогда прежде не ходила во сне. Да и сейчас не похоже было, что она спит, – разве можно во сне смотреть в упор на картину и шептать слова из песни? И тут Бетти пронзило ледяное осознание: она никому не рассказывала про песню. Так откуда же Флисс известны слова?

– Ну давай, Флисс, – мягко произнесла она и взяла сестру за руку. – Пойдем со мной. Пора в постель.

Флисс снова как будто не услышала – она стояла, не отрывая взгляда от картины. Бетти тоже посмотрела на портрет и вздрогнула. Глаза Иви в лунном свете казались совершенно живыми. Бетти опять дернула Флисс за руку, уже настойчивее.

– Пойдем, – повторила она, и на этот раз Флисс подчинилась. Вслед за Бетти она протиснулась сквозь узкий проход и вышла из шкафа в спальню. Шепот перерос в бормотание.

– Флисс, пожалуйста, хватит, – тихо попросила Бетти.

Но Флисс продолжала бормотать под нос, пока они спускались по лестнице и шли через кухню. Они прошли мимо бабушки, которая крепко спала на раскладной кровати, благоухая табаком. Только когда Бетти привела Флисс в Гнездышко, та наконец прекратила бормотать, послушно забралась под одеяло и закрыла глаза, как будто и не вылезала из кровати.

Бетти немного постояла рядом с ней, пока не убедилась, что сестра заснула. Потом налила себе стакан воды и выпила, стараясь не думать о стебле плюща и зеленой жиже, которая вчера лилась из этого крана. Перед тем как лечь, она плотно закрыла шкаф и подперла его стулом.

«Ты это делаешь, чтобы никто не забрался внутрь? – спросил голос в голове. – Или не выбрался наружу?»

Так или иначе, Бетти охватило жуткое чувство, что она опоздала и упустила что-то важное. В одном не было сомнений – необходимо узнать, что случилось с Иви Белл. Присутствие девушки до сих пор ощущалось в доме, как бы Бетти ни уговаривала себя, что это ерунда. Казалось, что Иви все еще хозяйка «Черного дрозда».

Чарли крепко спала. Осторожно приподняв угол матраса, Бетти вытащила листы. Она и сама точно не знала, почему их спрятала. Отчасти потому, что понимала: бабушке не понравятся рассказы о странностях, происходящих в их новом доме. А отчасти – если уж начистоту – потому что до поры до времени не хотела ни с кем делиться своим открытием. Флисс боялась тайной комнаты, а от Чарли лучше держать подальше упоминания о ведьмах, пока все не удастся прояснить.