Днем Ася пыталась избегать мачехи, а по ночам… Ночи стали бессонными и мучительными. Однажды она не выдержала, встала с дивана, вышла из своей комнаты, на цыпочках подкралась к двери спальни, где закрылись отец и его новая жена, потянула на себя гладкую, поблескивающую в темноте ручку… В распахнутое настежь окно светила луна; на широкой кровати, тесно обнявшись, лежали отец и Кристина - обнаженные, залитые голубым лунным светом. Они двигались и громко дышали. Кристина закинула на бедро отца красивую полную ногу…

«У меня никогда не будет таких ног, - подумала Ася. - И такой мужчина, как отец, никогда не будет обнимать меня в свете луны». Она пожирала происходящее не только глазами, но всем своим существом, наполняясь неосознаваемой страстью, завистью и отчаянием.

С той ночи ее ненависть к Кристине приобрела оттенок ревнивого сожаления. Мачеха была виновата в том, что Ася не так красива, не так полна жизни, как ей хотелось бы. И в еще том, что Елена, родная мама Аси, умерла, а эта чужая, веселая, нахальная тетка заняла ее место.

- Ну, теперь-то тебе не до улыбок! - злорадно прошептала девочка.

Задумавшись, она поскользнулась, потеряла равновесие и чудом удержалась на ногах, благодаря прохожему, который вовремя подхватил ее под локоток.

- О чем замечталась, голубушка? - ласково спросил Смирнов. - Тебя Асей зовут?

- А вы откуда знаете?

Он махнул рукой в сторону подъезда, где у лавочки курил долговязый подросток. Возле него крутился здоровенный сенбернар.

- Мне во-о-он тот паренек подсказал, сосед твой.

Ася спохватилась, отпрянула. И отец, и Кристина постоянно твердили ей, что заговаривать на улице с незнакомыми мужчинами крайне опасно.

- Вы кто?

- Сыщик, - с улыбкой ответил Всеслав. - Поговорить с тобой хочу. Ты не против?

- Сыщик?! - Глаза Аси вспыхнули и стали огромными. - Из милиции?

- Не совсем. Я расследую убийство медсестры, с которой работал твой отец. У него возникли проблемы.

- У папы?

Ася совершенно не умела общаться, она переспрашивала, вместо того чтобы отвечать. Такая манера разговаривать выглядела нелепо.

- Да, - кивнул Смирнов. - Лев Назарович может оказаться подозреваемым.

Дочь Адамова бросила на него взгляд затравленного зверька.

- Вы хотите сказать… папу посадят в тюрьму?

- Пока нет. Ты согласна помочь мне во всем разобраться?

- Но я ничего не знаю! Папа ни разу не брал меня на работу! - Она была близка к истерике. - Я ничего не знаю!

- Можешь ответить на некоторые вопросы? - располагающе улыбнулся сыщик.

Доктор Адамов предупреждал его, что Ася нервная, и не преувеличил. Она побледнела, задрожала, раскашлялась.

Если бы Ася не растерялась так, этот мужчина понравился бы ей - крупный, сильный, уверенный в себе, с правильными чертами лица, хорошо одетый. И главное - он уважительно обращался с ней: улыбался, держал под руку, чтобы она не упала.

- У меня нога подворачивается, - объяснила девочка. - В детстве был вывих, и теперь сустав частенько подводит.

- Бывает. Не расстраивайся!

Ася опять закашлялась, окончательно смутилась.

- Извините, - сказала она, доставая из кармана носовой платок и прикладывая его к губам. - У меня бронхит. Вас не отталкивает, когда люди кашляют?

- Сейчас многие простужены. Я не обращаю на это внимания.

- Задавайте свои вопросы, - милостиво разрешила девочка.

Смирнов подумал, что напоминать ей о смерти матери будет жестоко, и начал издалека.

- Твой папа часто дежурит в клинике по ночам?

- Редко, - после некоторого раздумья ответила Ася. - Я не люблю, когда он уезжает в командировки или уходит на дежурство. Когда папы нет дома, я не могу спать. У меня вообще плохой сон. Кристина дает мне снотворные таблетки, но я не всегда их принимаю.

- А что ты с ними делаешь?

- Выбрасываю. Тайком, чтобы она не видела.

- Почему? - удивился Всеслав.

- Мама тоже пила много таблеток, а потом… умерла.

Ася сказала лишнее, покраснела и замолчала. Сыщик полез в карман за сигаретами, опомнился, засунул пачку обратно. Черт! Ему что, передается девичья нервозность?

- Ты помнишь день тринадцатого марта? - спросил он.

- Да, - сразу ответила Ася. - Утром папа и Кристина спорили, потом он ушел на работу и остался там ночевать. Она ужасно злилась!

- Ничего не путаешь? - на всякий случай уточнил Всеслав.

- Я отмечаю в календаре дни, когда папа и Кристина ссорятся. Хочу, чтобы она ушла от нас.

- Кристина тебя обижает?

- Она чужая! - с непримиримой злостью сказала девочка. - Папа должен это понять.

- А в тот вечер, тринадцатого марта, ты рано легла спать?

- Я вообще не спала, - вздохнула Ася. - У меня был сильный кашель. Кристина позвала меня ужинать, но я отказалась. Есть совсем не хотелось. Тогда она принесла мне в комнату чашку горячего молока с медом. Ненавижу молоко! Но пришлось выпить, иначе бы она не отстала. Еще Кристина принесла таблетку снотворного и ждала, пока я не положу ее в рот. Когда она ушла, я таблетку выплюнула и выбросила в форточку. Думала, сама смогу уснуть.

- Получилось?

Ася отрицательно покачала головой.

- Я же говорила, что той ночью не спала. И слышала, как Кристина куда-то ходила. Она заглянула ко мне в комнату, а я притворилась спящей, ей назло! Она поверила, оделась потихоньку и выскользнула за дверь.

Алиби Кристины рассыпалось в прах.

- Когда примерно она ушла?

- Около десяти, - уверенно сказала девочка. - Я кашляла, но Кристина привыкла, что я кашляю во сне. Она надеялась уйти и прийти незаметно.

- Как долго ее не было дома? - спросил Смирнов, не веря своей удаче.

- Часа три. Она изменяет папе, ведь так?

- Ну… не обязательно.

- Куда же Кристина ходила ночью, если не на свидание? - усмехнулась Ася. - Вы ее не выгораживайте!

Ева услышала запах кофе и вскочила. Только бы не залило плиту! Увы, она опоздала. Пузырящаяся коричневая жидкость, благоухая, растекалась по белоснежной поверхности плиты.

- Ах, ты…

Славка ушел, ворчать было не на кого, кроме себя. И Ева схватилась за тряпку в тщетной попытке поймать остатки убегающего кофе. Телефонный звонок застал ее за этим занятием.

- Кто бы ты ни был, подожди минутку, - пробормотала она, вытирая руки.