— Приятного дня, мистер Роман, — сказал он.

Потом я позвонил М. Несколько звонков; она, должно быть, отключила автоответчик на случай, если полиция позвонит посреди ночи. Я сказал быстро, чтобы ей не пришлось ждать:

— У меня нет новостей.

Я мог расслышать ее вздох — ожидания снова ее обманули.

Я сказал:

— Я только хотел что-нибудь тебе сказать.

Пауза. Я сказал:

— Я всегда думал, что самой большой любовью моей жизни будет женщина. Но я ошибался. Это был он. Он был самой большой любовью моей жизни.

Она еще какое-то время помолчала. Потом сказала мягко:

— Я знаю это, Роман. Я всегда это знала.

— Да?

— С самого начала.

— Тогда хорошо, — сказал я.

— Хорошо, — сказала она.

— Пока, М.

Она подождала несколько секунд. Думаю, она ждала, не хочу ли я что-нибудь добавить, спросить. А потом:

— Пока, Роман.

Я вытащил синюю дорожную сумку, которую она подарила мне на день рождения тысячу лет назад. Подумал, не упаковать ли подушку, у них на Карибах нет пуховых подушек, но потом решил, что нет. Пошел в ванную и обыскал аптечку, пока не нашел пилюли морфина. Сунул их в сумку, а потом стоял и смотрел на них. Что, если они станут проверять багаж и по пути потеряют их? Вытащил пилюли и положил их в карман куртки. Льняная куртка, чудесная куртка. Они дали мне ее для шоу несколько лет назад. Вместо того, чтобы повысить зарплату. Ты сможешь получать кое-какую новую одежду, сказали они, но тебе придется ее вернуть, когда ты уйдешь из шоу. Никто не возвращал им одежду назад, но они все равно это говорили.

Я сунул сумку в шкаф. Пошел в ванную, почистил зубы и умылся. Холодная вода была восхитительной. Посмотрел на себя в зеркало. Неплохо. Неплохо для человека, который никогда не спит. Немного сбросил в весе. Это мне шло. Однако это не лучший способ, чтобы сбросить пару фунтов.

Я смотрел утренние новости, когда зазвонил телефон. Только-только начало светать, ясное голубое небо, солнце согревает деревья, сады и поля для игры в гольф. Если пролететь сейчас над городом, можно поклясться, что внизу простирается лес. Город в лесу. Все это было так красиво, что надрывало сердце.

Я спустился вниз. В вестибюле работал кондиционер, пол был натерт до зеркального блеска. Мистер Харт стоял у стойки администратора, одинокая черная фигура, словно ворон на почтовом столбе на расстоянии мили. Когда я поравнялся с ним, он поднял глаза.

— Вы сегодня покидаете нас, мистер Роман? — За дверью был виден лимузин, шофер курил сигарету, багажник открыт.

— Уезжаю на несколько дней.

— Звучит прекрасно, — сказал он. — Хороший уик-энд для путешествия.

— В самом деле.

— Знаете, как говорят… — сказал он, поднимая бровь.

— Как именно, мистер Харт?

— Перемена — лучший отдых.

— Действительно, это так. — Я повернулся, чтобы идти.

— Что сказать, если кто-нибудь будет вас спрашивать?

— Никто не будет, — со смехом ответил я.

— Но если вдруг?

— Скажите, что меня нет.

— Превосходный ответ, — сказал он.

— До свидания, мистер Харт.

— Взаимно, сэр.

У нас не заняло много времени, чтобы добраться до аэропорта, — мы мастерски ловили зеленый, обходили каждый поворот, перестраивались в другой ряд. Я сказал шоферу:

— Вы хороший водитель.

Он посмотрел на меня в зеркало — темнокожий, привлекательный, может быть, из Шри-Ланка. Он сказал:

— Благодарю вас, сэр.

Я спросил:

— Вам нравится ваша работа?

— О да, — ответил он.

— Хорошие люди?

— Большинство, — сказал он.

Я сказал:

— И это правда, не так ли?

— Простите, сэр?

— Ну, что большинство — хорошие люди.

— О да, сэр. Это так и есть.

Он посмотрел в зеркало заднего вида — не хочу ли я сказать что-нибудь еще, но я промолчал, и мы ехали в молчании по залитым светом улицам.

Наконец я сказал:

— Боже, какой прекрасный день.

Он с удивлением посмотрел на меня, словно я выхватил эту мысль у него из головы.

— Лучший день для поездки в Китай.

Я наклонился вперед со своего сиденья:

— Простите?

— Моя мать обычно так говорила. Когда бы ни выдался отличный день, она открывала окно и говорила: «Вы только посмотрите на это! Это лучший день для поездки в Китай». — Он посмотрел через плечо в переулок. — Не знаю, почему она так говорила. Мы никогда не ездили в Китай. Никогда, ни разу. Это просто одна из присказок, которые говорят родители.

— Чтобы вы никогда об этом не забыли, — сказал я.

— Точно, сэр. — Он неожиданно рассмеялся. — Не имеет никакого смысла, но помнишь до конца жизни.

Это теплый мир, думал я. Это теплый мир, и мне повезло в нем жить.

Я подошел к столу компании «Эр-Гренадер».

— На когда? — спросила девушка-клерк. Синяя жесткая униформа, изящные черты. Только легкий след того, что час слишком ранний, на ее лице. Может быть, макияж, чересчур решительный.

— Сегодня на утро, — сказал я.

— У вас есть билет?

— Боюсь, что нет.

— Бронь? — Она смотрела на экран компьютера.

— Целая куча. Но не на этот рейс.

— Тогда это будет дорого, — сказала она.

— Все в порядке.

Спокойная улыбка. Она сказала:

— Решили с ходу?

— Решил с ходу, в самом деле. — Я смотрел, как она поднимает глаза от экрана.

— Есть что-нибудь? — спросил я.

Она не могла не слышать озабоченность в моем голосе.

— Думаю, да, — сказала она. — Подождите минутку. — Она посмотрела через плечо на часы. — У нас есть одно место на рейс в Альбертвилль в 9.20.

— Неплохо.

Она пробежалась по клавиатуре.

— Когда вы хотите вернуться?

— Не имеет значения, — сказал я.

Она улыбалась.

— Вы действительно удираете.

— Еще бы!

— Но мне все-таки нужно знать дату возвращения.

— Как насчет следующей недели?

Снова клавиатура.

— Суббота вас устроит?