– Нет, все правильно. В мире, где все продается и покупается, мое поведение выглядело нелепо. Я и сама это знаю и уже не осуждаю Глеба.

– Но вы же расстались. – Высоков кашлянул так, как будто у него запершило в горле.

– Он повел себя как трус. Этого я ему простить не смогла.

– Принципиально.

– Вы что-то хотели?

– Извиниться.

– Извиняйтесь. – Марьяна усмехнулась.

Он пришел, чтобы извиниться, но так и не сделал этого, как будто намерение могло заменить действие.

– Прошу прощения, – как-то не очень бодро проговорил Трофим и снова закашлялся.

– Все? – спросила она, поставив перед ним чашку чая.

– Еще я хотел бы попросить тебя вернуться на работу.

– Просите.

Высоков смотрел на Марьяну, восхищаясь ее наглостью.

– Прошу тебя вернуться на работу.

Марьяна и рада была бы вернуться на завод, но разве она игрушка, которую можно потрепать, выбросить на свалку, а потом взять обратно? Нет, не хочет она быть игрушкой. Да и поведение Высокова ей не нравилось. Он не раздевал ее глазами, но совсем не прочь был сделать это руками. Этот фрукт точно такой же, как и его похабный братец!

– Нет.

– Почему? – Высоков уже не восхищался наглостью Марьяны, он упрекал ее за это.

– Я уже нашла работу.

Марьяна не врала, она всего лишь преувеличивала. Тем более что Никита ждал ее согласия.

– Где?

– Никита сделал мне предложение. Он будет заведовать рынком, а я – работать у него бухгалтером.

– Никита?! – возмутился Трофим Степанович. – Сделал тебе предложение?!

– Он попросил подумать, но я уже все решила.

– Какой у него рынок? Что он там себе придумал?

– Не знаю.

– Это какая-то авантюра!

– Может быть.

– Ты согласилась?

Марьяна промолчала. Она все сказала, зачем толочь воду в ступе?

– Нет у Никиты никакого рынка! Он морочит тебе голову.

Марьяна молчала, давая понять, что им не о чем говорить. Ее нервная система спокойно выдерживала напряжение затянувшейся паузы.

Но не выдержал Трофим Степанович.

– Ладно, разберемся.

Он поднялся, и Марьяна молча проводила его до двери.

– Я тебя предупредил, а ты хорошо подумай, прежде чем дать ответ.

– До свиданья, Трофим Степанович!

Он глянул на нее так, как будто она выталкивала его за порог, и ушел. А Марьяна еще долго стояла у закрытой двери. Почему она такая дура?

Даже пепел может вспыхнуть огнем, если на него плеснуть бензина. Страсть к Ларисе перегорела, но угли еще не превратились в прах. Они пока теплились.

Лариса пришла на работу в короткой до неприличия юбке. Каблуки на ее туфлях были выше обычного. Ходила она на них как стриптизерша. Если барышня хотела добавить огонька в их отношения, то это у нее получилось.

– Ты сегодня секси, – сказал Никита, невольно обняв ее за талию.

И сама она вся из себя, и духи пахнут возбуждающе.

– Все как ты хочешь! – Она улыбнулась с поволокой во взгляде.

– Хочу?

– А разве нет?

Никита кивнул. Да, он хотел. Более того, у него вдруг появилось опасение, что их отношения с Ларисой доживут до зимы. Тогда придется покупать ей телегу.

– Хочу. – Он опустился в кресло, вытянул ноги на всю длину, расстегнул ширинку.

Лариса правильно все поняла. Облизнув его шаловливым взглядом, она потянулась к двери, чтобы ее закрыть. Но та вдруг распахнулась, и в кабинет вошел Трофим. От неожиданности Никита вскочил и стал застегивать ширинку.

– Телеграмму передаешь? – Трофим ухмыльнулся, с пренебрежением глянул на Ларису.

– Нельзя же врываться без стука! – возмущенно буркнул Никита.

– У себя на рынке будешь решать, как должно быть. Пока что я здесь главный.

– На каком рынке?

– А вот это я хотел у тебя спросить. Куда ты Марьяну бухгалтером зовешь?

– Марьяну?! Бухгалтером?! – Никита растерянно посмотрел на Ларису.

Не думал он, что брат спалит его перед ней. В общем-то ему все равно, но Лариса может отказать в быстрой любви.

– А меня?! – От обиды Лариса вытянулась в лице.

– А ты за дверью постой! – Трофим резко глянул на нее.

Ей никто не предлагал оставаться здесь и греть уши. Лариса возмущенно глянула на Никиту и стремительным шагом вынесла себя из кабинета.

– Что это ты там задумал, братец? Этой тебе мало? – Трофим глянул на закрытую дверь.

– Мне самостоятельность нужна.

– Ларисе голову задурил, теперь Марьяна на очереди?

– Нет, я серьезно рынком займусь. Да там не рынок, стройдвор. Ты знаешь.

– А я тебе разрешил?

– Отец мне разрешил.

– Я за тебя отвечаю, мне и решать.

– Но ты же можешь перевести меня на другое место работы.

– Чтобы ты там все завалил?

– Тебе не все равно? Завод – одно, стройдвор – другое.

– Если отцу не жалко…

– Что не жалко? Я все как надо сделаю! Думаешь, один ты такой умный?! – вскинулся Никита.

– Чем черт не шутит. С Ларисой вон получилось. – Трофим усмехнулся.

– А у тебя?

– Ларису можешь с собой забрать, – пропустив шпильку мимо ушей, сказал Трофим. – Или она тебе уже не нужна?

– Ты что-то про Марьяну говорил. Разговаривал с ней? Она что, согласна?

– Марьяну забудь!

– Это еще почему?

– Она тут работать будет. Здесь ее никто не обидит.

– Даже ты? Я же вижу, ты на нее глаз положил.

– Марьяну оставь в покое.

– А если нет?

– Или женись на ней, – выдержав паузу, выдавил из себя Трофим.

– Жениться?! – Никита задумался.

Да, Марьяна вскружила ему голову, но это совсем не значит, что он готов к серьезным отношениям.

– Зачем? – спросил Никита.

– А по-другому не получится. Она девушка с принципами.

– Ага! Знаем мы таких принципиальных.

– Знаешь. В изоляторе объяснили.

– При чем здесь изолятор?

Никита не хотел признавать правоту старшего брата, но против фактов не попрешь. Как встретил он Марьяну, так и началось. Она отказала ему в первый раз, и тогда он сбил человека, потом снова оказался в ментовской клетке. Да, девушка с принципами, с ней не забалуешь.