– Нарочно или нет, а здесь ты директор. Не хочешь – не надо. – Отец повернулся к Никите спиной и направился к машине.

– Почему не хочу? Если ты не против, чтобы я работал в убыток, то можно попробовать.

– Пробуй.

Отец отправился в Москву, а Никита – на завод, от которого его уже тошнило.

Там Лариса. Хоть какая-то отдушина. Юбка на ней длинная, узкая, в облипку. Блузка без декольте, зато ворот распахнут настежь. Спокойный непритязательный макияж, волосы убраны на затылок. Не девушка, а сама невинность.

Лариса сидела в приемной за столом и водила карандашом по строкам бухгалтерского отчета. На Никиту она даже не глянула.

– Эй, ты что, обиделась на меня?

– Не эй, а Лариса Федоровна.

– Обиделась! Кофе мне сделай!

Никита зашел в кабинет. Лариса не появлялась, и ему пришлось связаться с ней через интерком.

– Лариса Федоровна, я не понял!..

Она появилась через пять минут. Вплыла в кабинет, пришвартовала поднос к столу, сняла с него чашечку с кофе и отчалила.

– А я отпускал?

Девица остановилась, но лицом к нему не повернулась и спросила:

– А вы у нас еще работаете? Я думала, что у меня новый начальник будет, настроилась, даже трусики не надела.

– И кто ты после этого?

– А трын-трава! – Лариса подошла к двери.

Никита поднялся, подошел к ней, взял за плечи, рывком развернул к себе лицом и прижался низом живота.

Она не сопротивлялась, но к нему не льнула, смотрела на него с постным выражением лица.

– Стройдвор на ладан дышит. Трын-травой все поросло. Хочешь вместе со мной косить?

– Я хочу. Ты не хочешь.

– Максимум через месяц эту шарагу закроют. Если Трофим согласится тебя обратно взять, тогда можешь со мной, если нет… Ты же видишь, я о тебе думаю, – сказал Никита.

– Заботливый ты мой! Как же я без тебя!

– Я сначала с Трофимом поговорить должен, а потом уже тебе скажу.

– О Марьяне поговорить? – Она усмехнулась.

– При чем здесь Марьяна?

– Ты же хочешь, чтобы она там с тобой болтами торговала.

– Нет, просто предложил…

– Больше не предлагаешь? Ну да, она же с твоим братом теперь торгует. Не знаю, сколько он там ей болтов закрутил.

– Это ты о чем?

– Да видела я их вместе, в кабаке. Сидят голубки, воркуют. С тобой не получилось, так она с твоим братом. – Лариса скривила губы в презрительной улыбке.

– Ты уверена? – Никита вдруг разволновался.

Не было у него желания жениться на Марьяне, значит, и не любил он ее. Но ревность вдруг взяла за горло. Да и злость на брата. Одно дело, когда Марьяна крутит с кем-то чужим, и совсем другое, когда с родным братом.

– Я же говорю, своими глазами видела. Что вы в ней все находите? – От обиды голос Ларисы дрогнул и поплыл. – Думаешь, с ней будет лучше, чем со мной?

– Я думаю?

– Так же надоест, как и я.

– А ты уже надоела?

– А то я не вижу! – На глазах у Ларисы заблестели слезы.

– Нет, ты не надоела. Просто свеженького захотелось.

– Потерпи немного, и будет тебе свеженькое. – Лариса едко усмехнулась сквозь слезы. – Один уже Марьяну попробовал и бросил. Сейчас твой брат с ней крутит. Потом придет твоя очередь. Могу поспорить, что Марьянка тебе через два дня надоест.

– Если поможешь ее попробовать, то можно и поспорить, – с усмешкой проговорил Никита.

Все женщины имеют свойство надоедать. Марьяна – не исключение. На брата он злился только потому, что Марьяна не давалась в руки. Но это потому, что место возле нее занято. Мент ее уже бросил, очередь за Трофимом. Когда Марьяна окажется на мели, Никита возьмет ее на буксир, вытащит на глубину и с разгону насадит на свой риф.

Да, через два-три дня она ему надоест. А как может быть иначе, если она такая шлюха? То с одним, то с другим, а сколько еще было до этого мента?!

– Как я тебе помогу? – Лариса посмотрела на него еще с обидой, но уже заговорщицки.

– Как-нибудь. Приведешь к себе, напоишь. На «колеса» можно посадить. На них она вмиг разгонится.

– Хотелось бы попробовать.

– Ты это серьезно? – Никита заинтригованно глянул на Ларису.

Действительно, а почему бы не закатиться на московскую квартиру и не устроить там праздник? Позвонить Флинту, он принесет заправку для крейзи-коктейля. Почему бы не оттянуться, хотя бы назло Трофиму, который увел у Никиты девчонку?

– Да с тобой вдруг захотелось. – Лариса положила ему руки на грудь и пахом прижалась к низу живота, вызвав толчок под молнией брюк.

– Так в чем же дело? – Никита обжал руками ее зад, но Лариса вдруг шарахнулась от него.

– Не буду!

– Почему?

– Все, хватит!

– Что хватит? Мы с тобой еще не начинали! – Никита попытался ее обнять, но Лариса снова оттолкнула его и заявила:

– Начнем! Как только Марьянка тебе надоест.

– А если она мне уже надоела?

– Я сказала нет!

– Ты в этом уверена?

– Думаешь, если я сразу тебе дала, то у меня и гордости нет?

– Есть гордость. Просто ты любишь меня и не можешь без меня жить.

– Это, по-твоему, смешно?

– А я смеюсь?

– Да. Ты все время надо мной смеешься! – Лариса нащупала рукой спинку стула, подтащила его к себе, села, склонила голову и закрыла лицо ладонями.

– Гордость у тебя есть. А то, что сразу дала…

– Глупая была, потому и дала. Марьянка опытная, она знает, как вас, мужиков, дурачить. У меня до тебя один мужчина был, а у нее три. Или четыре. Десятка.

– Четыре десятка?!

– Это я, конечно, загнула. Но много было, это я точно знаю. Она рассказывала.

– Что рассказывала?

– Достал ты меня со своей Марьяной, понял! – Лариса всхлипнула, вскочила со стула и рванула прочь из кабинета.

Никита просто не смог ее удержать.

Он отправился к Трофиму, бесцеремонно оторвал его от дела и задал вопрос в лоб:

– Это правда, что ты гуляешь с Марьяной?

Трофим отнекиваться не стал и взгляд в сторону не отвел. Он смотрел на Никиту глазами человека, уверенного в своей правоте.

– Правда.

– Ты знаешь, что мне Марьяна нравится! – завелся Никита.

– Я предложил тебе жениться на ней. Ты отказался. Значит, у тебя с ней несерьезно. А у меня серьезно.