Опытные змееловы говорят, что змея может пролезть в любую щель, будь она величиной хоть с игольное ушко. Это, конечно, преувеличение, но змеи действительно обладают удивительной способностью протискиваться сквозь самые маленькие отверстия. Создается впечатление, что у них кожа прилипает к позвоночнику, внутренности сжимаются, пресмыкающееся вдвое уменьшается в объеме.

Потревоженная змея развернулась как пружина, и из расселины взметнулась голова с разинутой пастью.

Я хотел откинуться назад, но наткнулся на глиняную стенку катакомбы… Каждую секунду гюрза могла впиться в лицо, но почему-то медлила, а я с силой давил спиной на стенку, что было совершенно бессмысленно: пробить в рукаве отверстие я, конечно, не мог. Мне стало так страшно, что я едва сумел подавить крик. В горле заклокотало, захрипело. Встревоженная гюрза дернулась, я ударился затылком о стенку. Змея приблизилась. В этот момент послышался глухой шум, словно произведенный падением снежного кома: часть катакомбы рухнула. Обвалившаяся земля придавила гюрзу. Страшная голова судорожно вздрогнула, змея была прикована к месту. Я осторожно отполз в сторону, пытаясь выбраться из подземного рукава, не сводя глаз с гюрзы.

Очутившись на поверхности, я долго не мог прийти в себя. Что было бы со мной, если бы рухнула земля позади меня? Наверно, я бы уже либо задохнулся, либо умер от укуса гюрзы. В том, что змея обязательно атаковала бы меня, я не сомневался.

Больше охотиться в этот день я не стал и возвратился домой.

Утро принесло неожиданную радость: приехал младший брат Марка — Павлик, восемнадцатилетний студент-первокурсник. Марк, конечно, не подозревал о его приезде, и появление Павлика основательно испортило зоологу настроение.

— За Павликом нужен зоркий глаз, — сердито пояснил Марк, — а у меня научная работа. Но раз уж так вышло… — Марк взглянул на брата. — Со мной ты ходить не будешь. Я должен заниматься изысканиями, а не охранять тебя от змей и простуды. Пусть уж лучше этим займутся мои друзья, тем более что они так рады твоему приезду.

Когда мы уходили вниз по берегу Мургаба, Марк отозвал меня в сторону и шепнул:

— Ты там присмотри за ним. Еще, чего доброго, начнет змей ловить. А с его фигурой — сам понимаешь…

Действительно, по своей комплекции Павлик походил на борца-тяжеловеса. Ходил он медленно, вразвалочку и вообще не любил торопиться. О быстроте реакции, которая столь необходима охотнику за змеями, нечего было и думать.

Многие змееловы — разносторонние спортсмены. Они занимаются различными видами спорта, например боксом, который помогает выработать точность, глазомер, ловкость и крайне развивает быстроту реакции. Боксер, недостаточно быстро среагировав на маневр противника, может проиграть бой, а змеелов — жизнь. Быстрота реакции — залог удачи. Вот почему Марк так беспокоился о Павлике.

Мы с Павликом прошли по пескам километров пять. Утреннее солнышко основательно припекало. Юноша приехал в Среднюю Азию впервые и вскоре выбился из сил. Пришлось выкупаться в реке и побродить по густым прибрежным зарослям. Освежившись, Павлик почувствовал себя лучше. Обуреваемый жаждой деятельности, он изловил двух желтопузиков, поднял их за хвосты и торжествующе показал мне.

«Вот оно, — мелькнула у меня мысль. — Началось!»

— Послушай, дружище, это самые обыкновенные безобидные существа, безногие ящерицы. Марку они не нужны. И давай условимся: прежде чем ловить какую-нибудь змею, ты будешь показывать ее мне.

Павлик пожал плечами. К полудню мы присели отдохнуть на сухой ствол дерева, принесенный рекой во время половодья. Мои опасения оказались напрасными: Павлик не поймал ни одной змеи.

— Я даже не видел их, — печально сказал он.

«Это неплохо, — подумал я. — Змеи хорошо маскируются, и без посторонней помощи Павлик не разыщет ни одной. А „посторонней помощи“ не будет».

Завистливо взглянув на мой улов, Павлик решительно встал и скрылся в зарослях. Он продирался сквозь тугаи, как медведь: треск и гул раздавались по всей округе.

«Это опять-таки неплохо, — мысленно злорадствовал я, — пресмыкающиеся шума не любят — успеют скрыться». Однако я поспешил вслед за юношей. Кто знает, что может произойти?

— Юрий! — радостно крикнул Павлик, скрытый зеленой стеной. — Будьте добры, пойдите, пожалуйста, сюда.

Я пошел по его следам, выбрался на полянку. Павлик стоял ко мне боком, в руках его медленно изгибалось нечто похожее на резиновый шланг. Услышав шум, Павлик сделал полуоборот, и его круглая добродушная физиономия расплылась в широкой улыбке.

— Смотрите, поймал! Ползла по коряге, смирная, совсем не вырывается.

Солнце било мне прямо в глаза. Я подошел ближе — и похолодел. Павлик держал в руке серовато-стальную полутораметровую кобру! Змея вела себя крайне пассивно и даже не раздула капюшон: она перегрелась на солнце или просто пребывала в меланхолии. Но в любую секунду змея могла очнуться от непонятного оцепенения. Павлик держал ее за затылок и хвост — классическая хватка змеелова, но даже опытным охотникам, имеющим дело с коброй, приходится трудно: кобра умеет выскальзывать. Павлику грозила опасность.

Что делать? Предупредить — испугается, сделает резкое движение, а этого змеи совершенно не переносят. У меня почему-то переживания всегда начинаются задним числом, поэтому подчас приходится дрожать от страха тогда, когда опасности давно нет и в помине. В минуты опасности мозг работает четко, быстро рождается план действий.

— Павлик, эта змея извергает пахучую жидкость. Брось ее на песок.

— Вы шутите, таких змей нет. Кроме того, я ее давно держу, и ведет она себя прилично. Смотрите, какая красивая шкурка, атласная, нежная-нежная!

Павлик отпустил хвост змеи и ласково провел пальцем по серой спинке. Я вздрогнул: кобра тонко, протяжно свистнула и начала раздувать капюшон.

Мне хотелось вопить от ярости. Злость душила меня. Я готов был броситься на Павлика с кулаками, но «тревожить» змею нельзя, и я негромко выпалил перекошенным ртом:

— Бросай змею, сукин ты сын, мерзавец, негодяй!

Широкое лицо Павлика дрогнуло от обиды, он выпустил змею. Оказавшись на песке, кобра приняла излюбленную оборонительную позу. Я метнулся вперед, схватил Павлика за руку и так дернул к себе, что мы оба покатились в кусты.

— Что с вами? — бормотал испуганный Павлик. — Вам напекло голову?

— Стой здесь! — рявкнул я и побежал к уползавшей змее.

Изловить встревоженное пресмыкающееся чего-нибудь да стоит. Я снял с себя майку и стал дразнить змею. Змея бросалась на мою майку, как собака, методически отражала атаки одну за другой. В конце концов разозленная кобра вцепилась в майку. Тотчас же я захватил змею и отправил ее в мешок вместе с майкой, которую змея так и не выпустила.

Павлик хмуро наблюдал за мной и, когда поединок закончился, сухо спросил:

— Зачем вам понадобился этот спектакль? Завидуете?

Я