Общественные отношения и товарообмен регулировались понятиями справедливости и взаимности. Много позже концепция взаимности распространится и на людей, не связанных кровно, позволив оказывать почет чужакам и очертив контуры нового общества, перешагнувшего границы племени, где все так или иначе родственники.

Весь образ жизни прародителей формировала вражда. Откочевав на новые земли, племя могло получить передышку от войны. Однако уйти далеко от родных мест было непростым предприятием. Собиратели приспособлены к выживанию в знакомой среде, где им ведомы все секреты растений и животных. Лишь небольшой группе прародителей удалось преодолеть все опасности и трудности и навсегда покинуть африканскую колыбель. В награду за неслыханную дерзость им достался весь мир.

Из Африки есть две дороги. Одна – вдоль северного побережья Красного моря через Синайскую пустыню в Левант, на восточное побережье Средиземного моря. Другая – через южные ворота Красного моря, Баб-эль-Мандебский пролив, или Ворота слез.

Пралюдям, чей дом располагался в Восточной Африке, преодолеть обширную пустыню на севере было бы не так легко. А вот Ворота слез лежали практически у порога.

Сегодня ширина Баб-эль-Мандебского пролива чуть меньше 20 км. Но 50 000 лет назад плейстоценовые ледники удерживали заметную долю Мирового океана, и Врата слез были значительно уже. Уровень океана с тех пор поднялся на 70 м{87}. Сплошного перешейка на месте пролива не было, но в отлив обнажалась группа островов, по которым, будто по камням через ручей, открывался путь на Аравийский полуостров.

«От дуновения Твоего расступились воды, влага стала, как стена, огустели пучины в сердце моря», – в таких словах Моисей вознес хвалу божественному ветру, что разделил воды Красного моря как раз вовремя, чтобы евреи успели бежать из Египта и от гнавшихся за ними по пятам колесниц фараона{88}. Жаль, что эпическую, пусть и менее чудесную переправу первых современных людей за пределы Африки реконструировать в таких подробностях мы не сможем. Но все же некоторые важные детали этого доисторического исхода видятся довольно отчетливо.

Во-первых, как показывают генетические исследования, скорее всего, была только одна миграция современных людей за пределы Африки. Во-вторых, ученые установили, что покинувшая Африку партия, скорее всего, была совсем не многочисленна. Возможно, не более полутораста человек. Тут приходится задаться вопросом: если одной группе людей удалось покинуть Африку, почему никто не последовал ее примеру.

После некоторых споров генетики, кажется, сошлись на том, что древа, построенные по данным Y-хромосомы и митохондриальной ДНК, равно указывают, что исход из Африки случился лишь единожды. «Изучение митохондриальной ДНК и разновидностей Y-хромосомы приводит к выводу о едином восточноафриканском источнике миграции из Африки, – заключают ученые. – Если же волн было несколько, они все вышли из одного и того же сообщества»{89}.

Таким образом, вполне вероятно, что первые современные люди покинули Африку одной партией, пересекли южную оконечность Красного моря и медленно, поколение за поколением, расселялись вдоль побережья Аравии и Ирана, достигнув в итоге Индии. Поскольку в плейстоценовом ледниковом периоде уровень океана был ниже, археологические свидетельства этого продвижения вдоль моря сегодня надо искать под водой.

Однако эту версию пока принимают не все. Некоторые специалисты выдвигают альтернативную теорию: о том, что путь первых людей из Африки в Индию пролег по северному маршруту, в обход Красного моря, через Левант и Иран.

Есть и третья версия: было по меньшей мере две миграции – одна северная, в Левант, вторая южная, в Индию. Этой теории придерживаются археологи, не доверяющие выводам генетиков. Если же генетики правы и миграция была одна, придется делать выбор между северной дорогой над Красным морем и южной, через его «нижние» ворота, а имеющиеся сегодня свидетельства, во всяком случае с точки зрения генетики, указывают на южный вариант.

На картах генетиков, выстраивающих перемещения первых современных людей по планете, четкие линии тянутся из Восточной Африки в Индию, Австралию и Японию, и трудно отделаться от ощущения, что доисторические эмигранты целенаправленно двигались в эти отдаленные земли. Но, разумеется, это не так: у них не было ни карт, ни представления о том, чем окончится путешествие. По сути дела, не было и путешествия.

Для первобытных собирателей перемещения на небольшие расстояния, видимо, были обычным делом, но дальний переход с детьми – тяжелое испытание. Скорее всего, покинувшие Африку пионеры не собирались путешествовать в неведомое, подвергая свои семьи тяготам и опасностям, а вели себя, как и свойственно охотникам и собирателям: меняли стоянки после короткого путешествия. Через несколько лет родились новые дети, группа выросла в числе и разделилась, чтобы избежать раздоров, обычно возникающих в крупных собирательских сообществах.