* * *

Вернувшись, я нашел Гейл в приподнятом настроении.

— Дождь уже минут сорок как кончился!

— Там, куда я ездил, льет как из ведра.

До ближайшего супермаркета примерно полмили. Несмотря на зонт и длинный плащ, я промок насквозь, пока бежал со стоянки. Пытаясь восстановить дыхание, пожаловался дежурному администратору: мол, дождю конца-края не видно.

— Минуту назад было сухо и солнечно, — процедил администратор, окинув меня недоуменным взглядом.

Гейл побледнела, от радости не осталось и следа.

— Как только ты вернулся, дождь начался снова, — побелевшими губами прошептала она.

Пластиковый пакет порвался, и банки с колой покатились по полу. Я не стал их собирать, а бросился к приемнику и быстро нашел станцию, где передавали прогноз погоды. Голос у диджея такой же неуверенный, как и у его коллеги из Небраски, да и прогноз совпадает чуть ли ни слово в слово: атмосферный фронт локальный, неподвижный. Откуда пришла эта ужасная гроза? Удивительнее всего то, что в километре от города солнечно и сухо. Крупнейшая гроза за всю историю Айова-Сити. Улицы и первые этажи домов затоплены, кое-где повреждены линии электро...

Я выключил радио.

Не зная, что и думать, я сказал жене, что съезжу в университет. На самом деле хотелось убедиться... Надеюсь, Гейл это в голову не пришло!

Она собралась что-то сказать, но тут на кухню влетел озверевший от недостатка общения Джефф.

— Пап, отвезешь меня к Фредди?

Отказать ему не хватило духу.

Университетская стоянка быстро темнела от дождевых капель, а вот луж нет ни одной. От университета до дома чуть больше двух километров... Поднявшись на кафедру английской литературы, я стал расспрашивать секретаршу о погоде, заранее зная, что она ответит.

— Нет, мистер Прайс, утром было ясно, ливень начался всего минуту назад.

Из кабинета я позвонил домой.

— Дождь кончился! — ликовала Гейл. — Не представляешь, до чего красиво безоблачное небо!

А за окном кабинета так темно, что с трудом видно даже вздувшуюся от дождя реку.

Я почувствовал, как ледяные щупальца страха тянутся к самому сердцу.

* * *

В последующие дни ситуация не исправилась, напротив. Девять дней беспросветного ливня, десять, одиннадцать... Наш подвал затопило, равно как и все подвалы в округе, улицы размыло так, что начались оползни, чердаки протекали, подпорные стенки рушились. Свет отключали столь часто, что в холодильнике портилась еда, а мы нередко сидели при свечах. Если бы не газовая плита, неизвестно, чем бы питались... Как и Грэнд-Айленд, Айова-Сити был объявлен зоной стихийного бедствия, а величину ущерба никто даже не решался подсчитывать.

Страшнее всего для меня было то, что творилось с Гейл и Джеффом. От постоянной сырости у обоих началась простуда. Сам я тоже кашлял и чихал, но что мое здоровье по сравнению с тем, что жена с каждым днем все больше походит на сухую былинку? Голубые глаза поблекли, она куталась в теплые шали и растирала немеющие от холода руки.

Джефф спал по двенадцать часов в сутки и все равно казался усталым. Кожа бледная, под глазами темные круги. Неужели этот тощий, полуживой мальчишка — мой сын?

А потом у него начались кошмары. Жалобные крики Джеффа заглушали даже оглушительно грохочущий гром. Света не было, и мы с Гейл с фонарями в руках бросились к нему в комнату.

— Джефф, милый, проснись, это только сон!

— Индеец, — стонал измученный мальчик, пряча лицо в ладонях.

— Какой индеец?

— Он предупредил тебя...

— Не понимаю, о чем ты...

— Шаман из Колорадо. — Гейл резко повернулась ко мне, и на впалых щеках заплясали тени.

— Ах, тот колдун...

* * *

Во время путешествия мы заехали в какой-то полувымерший городок, чтобы заправиться, и наткнулись на группу туристов. Раскрыв рты от удивления, они глазели на очередное индейское шоу. Хижины, шаткие столики с нехитрым товаром: пояса, бусы, барабаны. Может, подойти? Какой-то одетый в лохмотья старик, на вид лет ста, не меньше, разложил чуть ли не на дороге камешки и танцевал по кругу, напевая что-то непонятное.

— Что происходит? — спросил я женщину с большим фотоаппаратом.

— Шаман вызывает танцами дождь.

Я поднял усталые глаза к безоблачному небу. Голова раскалывалась от долгого вождения и жары. Сколько придорожных базарчиков мы видели! Индейцы обирают туристов, чуть ли не силой заставляя покупать фальшивые амулеты, искусственную бирюзу и низкопробное серебро. А теперь вон за пару звонких монет дождь вызывают! Вот тебе и любовь к традициям...

Плевать мне на то, что мы сделали с их народом! Да они мстят нам каждый день! Сбывают всякое барахло, а потом ухмыляются...

От древнего псевдошамана сильно пахло виски.

— Пап, он правда может вызвать дождь? — спросил Джефф.

— Он шарлатан! — объяснял я. — Чашу, в которую сейчас посыплются монеты, он купил в «Мейси».

Кое-кто из туристов меня слышал.

— Ну, поняли, что вас дурачат?

Старик перестал скакать.

— Шарлатан? — гневно переспросил он.

— Я не хотел вас обидеть, простите...

— Я сам сделал эту чашу!

— Да, да, конечно!

Индеец подошел ко мне, и запах спиртного стал еще отчетливее.

— Вы ведь не верите, что я способен вызвать дождь?

— Можете сколько угодно дурачить туристов, но мой сын должен знать правду.

— Хотите, докажу?

— Послушайте, я же извинился...

— Белые всегда извиняются!

Нерешительно оглядываясь по сторонам, Гейл дернула меня за рукав.

— Бак полон, поехали скорее!

Я шагнул к машине.

— Вы еще увидите дождь! Будете молиться, чтобы он закончился! — орал старик.

Увидев, что Джефф испуганно жмется к матери, я взбесился.

— Хватит, замолчи! Не видишь, ребенка испугал!

— Я не могу вызвать дождь?! Почаще смотри на небо, а когда увидишь молнию, вспомни меня! Танцую специально для тебя, белый!

К внедорожнику пришлось чуть ли не бежать.

— Не бери в голову, Джефф! На солнце последние мозги высохли, вот и мелет черт знает что, старый идиот!

... — Да, он мне угрожал, и что дальше? Гейл, ты же не веришь, что эту грозу вызвал шаман! Своими плясками? Чушь какая-то!

— Тогда объясни, что происходит!

— Если метеорологи теряются в догадках, то что могу объяснить я?