В аэропорту нас встречали какие-то деловые партнеры Найдёнова на двух черных «БМВ» – почему некоторые люди так любят черные машины: престижно или модно? – после чего привезли нас сюда.

Номеров наша делегация сняла три: на одном этаже, все рядом. Посередине – номер Михаила Ивановича и по бокам – мой и начальника безопасности с его подчиненным.

Номер у меня шикарный, двухкомнатный «люкс», простому телохранителю и вовсе не по чину. Но, как говорится, дают – бери, а бьют – беги. Эту поговорку любил повторять мой первый тренер, хотя я почему-то была уверена, что ему самому в жизни ни от кого не приходилось бегать.

Я постояла у окна, посмотрела на припорошенную снегом Москву – здесь тоже снег выпал всего два дня назад.

Времени – два часа дня, я не догадалась взять с собой книгу, а в холл спускаться лень, потому я не нахожу ничего лучшего, как принять душ и завалиться спать.

Будит меня звонок Найдёнова в половине пятого.

– Ванесса Михайловна, – говорит он, – как вы смотрите на то, чтобы нам вместе поужинать?

– Вроде рановато, – откликаюсь я, взглянув на часы.

– Ну а в шесть часов будет не рано?

– Не рано.

– Мне за вами зайти или вы спуститесь сразу в зал?

– Лучше зайдите.

Фу-ты, ну-ты, китайские церемонии! Интересно, он всегда такой томный или только со мной? Со стороны посмотреть, так я не телохранитель при важном шефе, а возлюбленная, которую он взял с собой в командировку тайком от жены.

Поскольку времени до шести у меня остается уйма, я не спеша наношу макияж и достаю свой любимый зеленый костюмчик, сшитый в свое время моей дорогой подругой Катей. Говорят, когда я в нём, мои серые глаза тоже отдают зеленью. А если ещё достать зеленые тени, эффект будет то, что надо. Что я и делаю. Если на моего шефа кто-нибудь нападёт, буду сражать его взглядом… Даром, что ли, я учу своих подчиненных, что телохранитель не должен выглядеть именно телохранителем? Кем угодно, а лучше всего – слабой женщиной, которая не должна производить впечатление даже физически развитой.

Конечно, если приглядеться, всё равно можно увидеть и мускулы, развитые куда больше, чем у рядовой женщины, и пружинистость движений, но, надеюсь, в первую очередь мужчины будут замечать во мне не только это…

Катя говорит, что теперь под костюм часто ничего не надевают, никакие кофточки, но, наверное, я консервативна, потому что все равно достаю из саквояжа свою беленькую кофточку с воротничком-стойкой и низким вырезом, для которого у меня имеется золотая цепочка с крестиком. Волосы я просто слегка приподнимаю вверх нарядными заколками.

Сколько я себя помню, моя жизнь всегда проходила в попытках не опоздать куда бы то ни было, и надо сказать, мне это удавалось.

– По тебе можно сверять часы, – говорили одни.

– Точность – вежливость королей, – торжественно провозглашал Сеня Гурамов.

Но у этой привычки есть и свои минусы, а именно: я всё привыкла делать быстро. Некоторые женщины часами могут сидеть у туалетного столика, нанося на лицо штрих за штрихом, как придирчивый художник. А у меня всё выверено: два штриха на веки, два мазка тенями, пару минут на тушь для ресниц, по капле тонального крема на подбородок и лоб, по пятнышку румян на щеки и привычным движением – раз-два! – губы. Всё, я готова.

А до назначенного времени ещё сорок минут.

Можно было бы позвонить Кате, но какие у неё могут быть новости, если обоих мальчишек я отвозила в садик, а она в крайнем случае сейчас едет в машине, чтобы их забрать.

К счастью – или к сожалению, – всё проходит. В том числе и время. Быстрее всего оно идёт в занятиях. Поняв, что у меня времени много, я опять возвращаюсь к зеркалу и теперь уже не спеша продолжаю заниматься своим лицом.

То есть успеваю как следует наваксить глаза карандашом, удлинить их к вискам и начинаю слой за слоем наносить тушь – обычно у меня на это не хватает терпения, а тут знай макай кисточку в тюбик.

Причем я так увлекаюсь, что после произведенных манипуляций начинаю ощущать каждый взмах ресниц, хотя раньше их не замечала. Вверх – вниз, вверх – вниз! Этакие черные веера.

В общем, я вспоминаю о времени только тогда, когда слышу стук в дверь. Это за мной пришел Найдёнов, чтобы сопроводить в ресторан.

Чувствую я себя прекрасно. Небольшой дневной сон, и словно после сеанса медитации: готовность номер один! Тем более что еще в коридоре, окинув одобрительным взглядом мой внешний вид, Михаил Иванович говорит:

– К исполнению обязанностей, Ванесса Михайловна, вы приступите завтра, а сегодня прошу вас расслабиться и быть просто дамой нашего стола…

Дамой стола. Обычно говорят, дамой моего сердца. Вроде и нравлюсь ему, но он не хочет, кажется, особо ко мне приближаться.

– Слушаюсь! – Я лихо выпрямляю спину и беру его под руку. – Ваши телохранители тоже… освобождены на сегодня?

– Мои телохранители проинструктированы следующим образом: ни в коем случае не выдавать своего истинного лица, но по сторонам поглядывать.

Двое моих коллег – сотрудников Найдёнова – уже сидят за столом и медленными глотками пьют минеральную воду. Это таким образом, они считают, не видно их истинного лица? Может, где-нибудь в Европе на них никто и не обратит внимания, но у нас… Двое мужчин, с явно спортивной выправкой, сидят и даже не пытаются налить себе чего-нибудь погорячее? Да если это не больные, то разве что… шпионы!

Поймав себя на этой мысли, я невольно прыскаю. Найденов удивленно косится на меня.

– С вами все в порядке, Ванесса Михайловна?

– Не обращайте внимания, это я так…

При виде нас телохранители Михаила Ивановича оживляются, вскакивают, отодвигают стул мне, а заодно и Найденову, который тут же шикает на них.

– Вы что, мужики? Договорились ведь: я не инвалид. И даже не очень стар. Ухаживать за мной не надо.

– А меня прошу не звать по имени-отчеству, – тем же полушепотом заодно требую я.

Они задумываются.

– А как от вашего имени звучит ласкательное? – подумав, интересуется начальник безопасности Анатолий Викентьевич.

– Можно звать просто Аня.

Я всегда горько сожалела о том, что мама не назвала меня простым русским именем вроде Анна. И только теперь подумала, что давно могла бы себе такое имя сделать. Вот как сейчас – представиться и получить, пусть на время, желательный бейдж. Меня зовут Аня! Можно, кстати, и паспорт поменять. А маме даже не говорить об этом, чтобы не обиделась.

– А что, очень даже хорошо звучит, – соглашается Найдёнов. – Что будете пить, Анечка?

– Раз вы сказали, что мы будем развлекаться и что мне надо расслабиться…

– Ни от одного слова не отказываюсь, – будто клянется он.