Чейз, который тоже внимательно наблюдал за этой сценой, тут же направился к ним. Томпсон хотел было двинуться следом, но вовремя остановился. Чейз — полицейский, это его работа. Доктор услышал, как сержант просит женщину предъявить документы.

По левую руку от мамаши сидела девушка с перевязанным запястьем, а рядом — еще какой-то человек, по-видимому, ее отец. Он кровожадно смотрел на Томпсона.

Доктор снова уставился в пол. Ему вспомнился подробный рассказ миссис Фаулер о том, как муж вел себя перед смертью. Ллойд был необычайно возбужден. Его характер резко изменился. Фаулер никогда не был ни жестоким, не агрессивным, а тут с ним стало страшно оставаться наедине. Барб даже начала потихоньку собирать вещи. «Как на духу, мистер Томпсон, — причитала она. — Я так боялась, так боялась! Думала, он меня прибьет».

Томпсон поднял голову. Подошел Чейз. Закрыл блокнот, погладил пальцами глянцевую обложку, оглянулся и тихо сказал:

— Адресок я у ней посмотрел. Все записал — как зовут, где живет. Пускай социальная служба займется. Да и я на заметку возьму. Это ж рукоприкладство. Свидетелем будете, на случай чего? — Он сунул блокнот в нагрудный карман и снова оглянулся. Женщина не обращала на них никакого внимания.

— Само собой, — кивнул Томпсон. Женщина схватила сына за руку, крепко стиснула, потом отпустила, сгорбилась и затряслась. На лице девушки с повязкой застыло умоляющее выражение, словно она просила о помощи. Человек рядом с ней по-прежнему не отрываясь глядел на Томпсона.

— Ну так как — ничего пока в голову не приходит?

— Пока ничего.

— Ну, так до скорого.

— До скорого.

Чейз протянул врачу руку и двинулся к выходу. Двойные двери автоматически разъехались перед ним.

Томпсон постоял немного, разглядывая посетителей, и вышел следом. Завел свой внедорожник и направился в сторону Порт-де-Гибля. Он решил доехать до Потрошира, а там свернуть на дорогу к Уимерли. Слейды живут на окраине у самой бухты, в небольшом одноэтажном домике на Слейдс-лейн. Надо посмотреть, как там у них дела. Если Эндрю дома, хорошо бы задать ему пару вопросов, а заодно и легкие проверить.

Доктор прислушался к собственному дыханию — вдох, выдох. Он так сосредоточился на этом процессе, что ему стало не по себе. Пытаясь отвлечься, Томпсон включил радио. Пел Гордон Лайтфут. «Загляни в мое сердце, оно тебе тайну откроет». Томпсон начал подпевать. «Пустяки, — убеждал он себя, — ничего серьезного». Но избавиться от ощущения, что в Уимерли появился неизвестный доселе смертельный вирус, никак не получалось.

Джозеф колебался недолго. «Уезжаем, — сказал он себе. — Укладываем вещи и дёру». Зря они приехали. Отпуск превратился в кошмар. От одного воспоминания о бородаче с рыбой бросало в дрожь. А чего стоит детский голосок, зовущий отца? А сообщение Клаудии, что ее дочь и муж уже полтора года как пропали без вести? Нет, делать тут нечего, вон отсюда.

— Поехали, — сказал он Тари, открывая багажник. — Собирай вещи. И никаких дискуссий. Вопрос закрыт, — нечего тут нам с тобой, девочка, делать. Тут одна дурь.

— Давай последний раз погуляем?

— Ты слышала, что я сказал?

— Да.

— А что Клаудия сказала — слышала? Дочка ее, которую ты видела в окне, давно пропала!

— Нет, не пропала.

— А я говорю — пропала! — Он указал на дом. — Вперед.

— Ну пап, ну пожалуйста! — Тари умоляюще сложила руки. — Один разочек.

— Нет! — Джозеф заметил у нее на тыльных сторонах ладоней какие-то линии, круги и дуги, красные и черные. Раскрасилась фломастерами.

Тари заплакала.

— Слушай, Тари. — Он присел на корточки и положил руки ей на плечи — не столько для утешения, сколько чтоб самому не упасть. — Тут творится что-то непонятное. Нельзя нам оставаться. Ну неужели тебе не страшно?

Тари замотала головой. Две слезинки скатились по щекам и остановились возле губ.

Джозеф мельком взглянул на море. Вокруг расстилался чудесный городок, залитый ярким солнечным светом. Может, все дело в нервах, и вся эта муть привиделась только потому, что он так издергался в последнее время? Сейчас светло. Опасности никакой. Привидения среди бела дня не вылазят. Если чуть-чуть задержаться — ничего страшного не будет. Можно поехать и после обеда. Темнеет сейчас поздно. И без того кругом виноват — испортил Тари каникулы. А она их так ждала.

— Я ведь не свихнулся еще, как ты думаешь? — спросил Джозеф ласково. — Не свихнулся ведь, правда? — Он большими пальцами вытер ей слезы.

— Ладно, погуляем напоследок.

Тари заулыбалась и крепко обняла его.

— Спасибо, папулечка!

— Но потом сразу уедем.

— А давай к воде пойдем?

— Конечно. Пошли. — Джозеф захлопнул багажник и взял дочь за руку. Они стали спускаться по верхней дороге к городской пристани. Что скажет Ким? Как ей все объяснить? Рассказать о привидениях — решит, что у муженька крыша поехала. Ким же ученая, биолог. Ни во что сверхъестественное не верит. А вдруг Ким станет добиваться, чтобы ему запретили общаться с дочерью? Если он и вправду сходит с ума, его же к Тари и близко не подпустят!

Подул прохладный ветерок. Джозеф посмотрел на восток и увидел, что на горизонте клубятся серые тучи. Будет гроза. Если выехать в ближайшие часы, можно и проскочить. Вести машину в дождь не хотелось, но Джозеф был готов уехать отсюда во что бы то ни стало. Если потребуется, он поедет со скоростью два километра в час, поедет сквозь гром и молнии, под дождем, градом и снегом, поедет, даже если с неба начнут сыпаться жабы. Джозеф глубоко вздохнул. Чтобы опять не удариться в панику, надо глубоко дышать. Таблетки остались в доме. Может, сходить за ними, пока не очень далеко? Джозеф заметил, что дочь смотрит на верхний этаж дома Клаудии.

— Вон она, пап, — сказала Тари, показывая пальцем.

— Кто? — спросил Джозеф. Он обшарил взглядом окна, но в них отражалась только спокойная синева неба. Никакой девочки не было.

— Вон, видишь? — Тари отняла руку, помахала кому-то и помчалась назад по дороге.

— Тари! — крикнул Джозеф и кинулся следом. — Сейчас же вернись!

— Все, спряталась. — Тари встала как вкопанная и насупилась. — Ты ее напугал.

— Напугал? Ее?! — Он схватил дочь за руку. — Давай пойдем скорей к твоему морю. Надо выехать засветло. Хватит с меня. Можно ведь и еще куда-нибудь съездить. Или в поход сходить. Хочешь в Торонто? Или на Гавайи? Да хоть на Мадагаскар.

— Давай лучше здесь останемся. Здесь веселей.

— Веселей? — Джозеф вытаращил глаза. — Веселей?

— Мы еще к дяде Дагу не сходили.

— В другой раз. Не так уж это далеко от Сент-Джонса. Еще съездим. Стой, а ты откуда знаешь про дядю Дага?