Четвертая аксиома говорит о политических программах, включающих в себя общенациональные интересы. Здесь уместно отметить два аспекта. Во-первых, Ильин не отрицает возможность наличия в государстве различных политических партий, и число их может быть разным. Во-вторых, он говорит о необходимости отстаивания этими партиями общегосударственных интересов. Политическая партия не может быть классовою, если она ставит своей целью стать во главе государственной власти, сколь много людей ее не поддерживали. Она неизбежно должна отражать общие интересы, интересы всего населения. Если она поддерживает лишь один класс, то это, по Ильину, уже антигосударственная партия. Поэтому партии должны отличаться не потому, чей интерес они представляют, а потому, как они понимают общегосударственный интерес».

Спор различных пониманий при наличности общих целей обеспечивает и достоинство предмета и творческое сотрудничество разномыслящих»[146]. «Разномыслие» для монархии приемлемо в том отношении, что позволяет человеку развивать свои способности, свою индивидуальность, поскольку монархическое государство существует для личности и определяется личностями. Однако, если «разномыслие» будет сопровождаться утратой того нравственного идеала, того духовного союза, что является основой монархии, то это уже будет не монархия, а иная форма власти. В совершенной монархии наличие нравственного идеала есть одновременно принцип примирения и консолидации всех партий и движений.

Следующая аксиома власти примыкает по смыслу к предыдущей и касается осуществимости программ власти. Ильин считает оправданным наличие у партии, пришедшей к власти, двух программ действий: минимум и максимум, усматривая в последней возможность опекающих действий. Философ рассматривает в данном случае вступление во власть, что не характерно для монархии, так как династичность правления исчерпывает это понятие. В то же время программа – максимум представляет для монархии принцип поступательного и последовательного решения задач, стоящих перед государством, вне зависимости от конкретной личности монарха, ибо эти задачи объективны и насущны.

Последней аксиомой Ильин называет связь государственной власти с распределяющей справедливостью. Имея в виду, что осуществление принципа справедливости в социальной жизни есть одна из основных задач государства, Ильин полагает, что выполнение этого принципа вне зависимости от конкретно-исторических условий жизни общества может привести к гибели государства. «Справедливость служит духу, а не дух– справедливости»[147], – писал Ильин.

Он подчеркивает, что социальная справедливость не есть формальное уравнивание людей, она требует объективного рассмотрения человеческих сходств и различий и исходя из них требует правового неравенства. Подобное требование также присуще монархии, монархическому правосознанию, склонному к сосредоточению на человеческих несходствах, соблюдению чувства ранга.

Отметим, что в политической сфере идеальные нормы аксиом власти Ильин неизменно сочетает с конкретными историческими условиями жизни государства.

И Ильин, и Тихомиров были согласны в том, что идеал русского народа – нравственно-религиозная, а не общественно-политическая жизнь, поскольку народ не верит в возможность устроить общественно-политическую жизнь посредством юридических норм. Уверенность в невозможности совершенства политических отношений не приводит народ к унижению их, а напротив, к стремлению в возможно большей степени повысить их, подчиняя абсолютному нравственному идеалу правды. Для этого нужно, чтобы политические отношения подчинялись нравственным, а для этого, в свою очередь, носителем верховной власти должен быть один человек, решатель дел по совести. Он требует от политической жизни большего, чем способен дать ей закон без соображения с индивидуальностью и личности, и случая. Единственное средство поставить правду высшей нормой общественной жизни состоит в том, чтобы искать ее в личности, и внизу, и вверху, ибо закон хорош только потому, как он применяется, а применение зависит от того, находится ли личность под властью высшей правды. В свое время А.С. Пушкин написал об этом так: «Нужно, чтобы один человек был выше всего, выше даже закона».

Государство как политический институт, духовная форма бытия людей, условие претворения естественного права нуждается в «правильной организации», в выработке верной комбинации корпоративных и учрежденческих начал, отвечающих правосознанию народа.

Аксиомы власти основываются на духовно-нравственной природе человека. Авторитет положительного права государственной власти покоится на духовной правоте, содержательной верности издаваемых законов. На наш взгляд, общий знаменатель этих аксиом при всей их универсальности на стороне монархической формы государственности как типу государственного строения, в котором преобладает нравственно-религиозная доминанта в поведении людей.

Изложенные аксиомы власти заключают в себе основные требования, предъявляемые к правовому государству, к числу которых можно отнести: господство права над властью, наличие прав и свобод личности, высокий уровень их защищенности, разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную, плюралистическая структура общества. Монархия как форма государственного правления в полной мере отвечает этим требованиям. Вместе с тем, по нашему мнению, складывается впечатление, что у Ильина в ряде случаев требования права опережают жизнь. Что не действительность жизни отражается в законах, а сами законы предписывают жизненным явлениям определенную последовательность. С этим же наблюдением связано и то положение в монархии, при котором она становится выше требований, предъявляемых к правовому государству. Имеется ввиду, что нормы положительного права устанавливают лишь средние нормы справедливости, а люди живут своими индивидуальными нормами и потому требования законов не всегда совпадают с естественным правом. Изменения в жизни всегда следуют впереди законотворческих актов. Закон никогда не может предусмотреть всех ухищрений человеческих поступков. При потери людьми чувства правды, они могут комбинировать законные недосмотры, вынуждая законодательство к разработке новых норм. В монархии отражается нравственная философия народа, естественное же право именно выражает в себе требования нравственного идеала. Именно поэтому в монархии отражается особенное отношение к правде и справедливости как основе естественного права, в отличие от демократии, где господствует юридическое понятие права. Характерно высказывание Тихомирова: «Самодержавие… особая концепция государственности, которая ставит выше всего, выше юридических отношений, начало этическое»[148]. Это высказывание совсем не говорит о пренебрежении законом, а лишь подчеркивает ту особенность монархии, что вера в правду, а не вера в закон и его карающую силу, обеспечивают справедливые межчеловеческие отношения. Возможность монарха как высшей власти решать дела по совести поддерживает сознание народа в том, что правда выше закона. Подданные обращаются к монарху в тех случаях, когда требования законов разошлись с жизненными реалиями, и царская прерогатива решать дела в силу закона нравственного имеет здесь большое значение. Особо подчеркнем, что данное положение имеет лишь принципиальное значение. Монарх, как обычный земной человек, не в состоянии разрешить множества человеческих столкновений, жалоб, апелляций. Главнейшее значение и для монархического государства состоит в создании норм правового характера и правовых учреждений, ибо только закон дает ясные и всем известные способы действий, обеспечивая тем самым правопорядок в отношениях между людьми.