— Братух, знал бы, что ты такой ссыкун, то лучше бы на твоём немощном Мерине телепались.

— Но-но! За Мурзика я могу и подзабыть, что ты мой брат. И не ссыкун я, а предусмотрительный. Знаешь поговорку: «Тише едешь…»

— Будешь дольше ехать. Знаю!

— А мы что, куда-то опаздываем? А то меня, знаешь ли, такой адреналин не заводит, даже с Жекой ездить спокойнее.

— Ты смотри мне там своим адреналином сидуху не уделай, — стебу я друга, и в этот момент небо озаряет… Молния? Вдогонку грохочет гром и мы с Генычем недоумённо переглядываемся.

— Максимушка, а сейчас точно ещё зима? — бормочет Геныч. — А то я что-то сильно вспотел.

— Может, желаешь охладиться? — я кивнул на окно, за которым бушевала взбесившаяся природа.

— Ты очень добр ко мне, друг, нам следует чаще совершать совместный шопинг. Он сближает.

Мы с Генычем исколесили полгорода, накупили гору очень необходимых в быту, по мнению друга, прибамбасов, но диван так и не выбрали. Геныч на парочке вариантов очень настаивал, мотивируя тем, что отдыхать на моём диване придётся чаще всего именно ему. А я невольно представлял Синеглазку и думал, а было бы ей комфортно?

Не понимаю, откуда вся эта хрень прилетела в голову, и даже пытался сопротивляться. А результат — я снова без дивана. Зато на смену розовым слоникам я приобрёл парочку тёмных однотонных комплектов — мрачных и неромантичных. Друг не оценил и разорился на позитивный пейзаж с зелёной травкой и полевыми цветами, зная, что от подарка я не посмею отказаться.

Наблюдая за Генычем на ринге, никто бы не рискнул предположить, что эта безжалостная машина для убийства, железный терминатор, способен умиляться от полевых цветов и розовых сердечек.

— Макс, мы опять не купили печенье, с чем теперь пойдём знакомиться с твоей соседкой?!

— Брат, успокойся, сначала надо разобраться, кто из них моя соседка, и если обе, то купишь в «Московском» пряники, чупа-чупсы и попрёшь штурмовать рыжую.

— Чупа-чупс у меня и так всегда с собой, жаль только рыжие не вызывают у меня особого доверия, ненадёжные они.

— Да ладно, а эта твоя носастая кубинка Генриетта — прямо консультант по особо-важным вопросам, — веселюсь я.

Терминал просканировал мой пропуск, и я въехал на территорию «Седьмого неба».

— Во-первых, она Гертруда, — оскорбился Геныч, — а во-вторых, нос в отношениях — это не главное.

— Ну да, а без двух гигантских булок — это вообще не отношения, — я выруливаю к своему дому. — Так, а это что ещё за явление?

Тёмный «ниссан» расположился напротив моего подъезда и перекрыл проезд. То, что водилы нет в тачке я понял не сразу и терпеливо предоставил целую минуту на то, чтобы меня заметили.

— А что у нас там за бесстрашный самурай сидит? — забеспокоился нетерпеливый Геныч. — Макс, побибикай ему, может, уснул человек.

— Не, он, похоже, свою личную жизнь налаживает, — я киваю в сторону подъезда, где здоровенный чел выясняет отношения с дамой.

Девушку не видно, но из-за плеча мужика мелькает хвостик тёмных волос и наводит меня на тёмные размышления. Я жму на клаксон и окликаю предполагаемого владельца авто:

— Эй, мужик, это твоя тачка? — мне не удаётся скрыть раздражение в голосе, но я и не на дипломатическом приёме, чтобы волноваться по этому поводу.

— Минуточку, — орёт бессмертный мужик, даже не потрудившись обернуться.

— Дай-ка я уберу этого весёлого гнома с дороги, — Геныч резво отстёгивает ремень, но я придерживаю друга за плечо, решив, что разберусь сам.

— Слышь, Ромео, боюсь, тебе одному не поднять стоимость моей минутки, — даю понять, что моё терпение на исходе, и тут этот му*ак поворачивается и открывает вид на свою собеседницу.

В ярком свете иллюминации я вижу свою Синеглазку и, готов поспорить, что вид у неё испуганный. Мои внутренние демоны оживают мгновенно и готовы рвать любого, кто посмел нагнать страху на малышку.

— Это угроза? — вопрос этого ушлёпка звучит с вызовом, и я не вижу причин для дальнейших дискуссий.

— Макс, поспокойнее, и левой не увлекайся, а лучше вообще в карман её засунь, — успевает вставить Геныч прежде, чем я покидаю салон.

В этот же момент Синеглазка вырывается из своего плена и со всех ног мчится ко мне.

— Марта, всё в порядке? — я шагаю навстречу, всматриваясь в её лицо. Её глаза широко распахнуты и мне хочется схватить её в охапку и спрятать за пазуху.

Синеглазка впечатывается в меня с разбегу и вся дрожит. Кажется, меня тоже начинает потряхивать, но не от холода — от того, как малышка смотрит на меня и облизывает губы. Девчонка успела вся промокнуть, но, кажется, её это совершенно не беспокоит.

— Я… Ты сегодня заходил, — лепечет она, а я вижу, что даже в темноте её глаза необыкновенно синие и на длинных ресницах дрожат капли дождя.

У меня по-прежнему нет ни одной версии, зачем я заходил, но малышка снова облизывает губы, и я ничего, кроме этих губ, больше не вижу и думать ни о чём не могу.

— Заходил, — мой голос внезапно сел и рискует пропасть вовсе, потому что Синеглазка цепляется за мою куртку, прижимается и тянется на носочках к моим губам.

— Как тебя зовут? — шепчет она, а мне хочется рассмеяться от нелепости этого вопроса и сожрать мою промокшую синеглазую девочку.

— Макс, — признаюсь ей, прежде чем накрыть её губы своими.

Я даже не пытаюсь запихнуть в её рот свой язык, а просто смакую эти податливые губы и получаю кайф на грани оргазма от почти невинного поцелуя со вкусом дождя.

***

Когда поблизости слышу возню, мозг оживает, а с ним включается режим самосохранения, который на хрен потонул в синих омутах моей ароматной девочки. Я приоткрываю глаза и сканирую окружающее пространство.

— Тихо, сука, никто не смеет мешать моему другу метить свою самочку, — приглушённо рычит Геныч, пытаясь утрамбовать здоровенного амбала в его тачку. — И мотором тут не рычи, а то ползком в свою норку отправишься.

Я успокаиваюсь и крепче прижимаю к себе Синеглазку. М-м-м, амброзия. Осторожно раздвигаю языком её губы и…

— Марта! — звучит слишком громко, грубо и собственнически.

Малышка вздрагивает в моих руках, распахивает, почему-то снова испуганные, глаза и резко от меня отстраняется.

Наш недавний Ромео уже убрался вместе со своим «ниссаном», но ему на смену уже мчится не менее здоровый лось. Кажется, мужик реально зол, а Геныч неприлично весел и уже подпрыгивает в нетерпении. Я не успеваю задать Синеглазке нужный вопрос — она отвечает раньше:

— Антон, — шепчет подрагивающим голосом, глядя на мужика и тут же отвечает на мой второй невысказанный вопрос, — это мой брат… старший.

— Брат? — хер его знает, кому адресован мой единственный короткий и тупой вопрос, потому что Синеглазка уже сорвалась с места и мчится к своему… б***… Антону.