выдадут интересующие меня ответы. Они становились пустой тратой моего времени, без которой я вполне могла обойтись.

Убедившись, что разобралась с ними, я спустилась вниз. Винтер настоял, чтобы снова забрать меня. Меня это устраивало: я смогу вздремнуть по дороге и немного наверстать упущенное из моего драгоценного сна.

Я добралась до угла примерно за двадцать секунд до его приезда. Он высунул голову из окна машины и уставился на меня:

— Вы здесь.

Я сделала вид, что сверяюсь с наручными часами, которых не было:

— Я жду уже минут пятнадцать.

Он насупился:

— Я вовремя. Мы договорились в шесть. Сейчас шесть.

— Не хотела пропустить тебя, — сказала я ему, забираясь на пассажирское сиденье. — Вчера ты был весьма сварлив, мне на всю жизнь этого хватит.

— Я не был сварлив, — прорычал он.

— Нет, был. Человек в хорошем настроении не станет обливать водой невинно спящую женщину.

Губы Винтера дрогнули:

— Вот уж невинной вас не назовёшь, — он тронул машину с места и поехал.

— Если противоположность невинности — это опыт и житейская мудрость, — прокомментировала я, — то принимается.

— Вы определённо опытны в искусстве сна.

— Ох, — промурлыкала я, — когда дело доходит до спальни, у меня полно опыта. Я бы даже сказала, что весьма искусна.

К несчастью, Винтера оказалось не так легко смутить.

— Неужели? — пробормотал он. Его слова окрасил слабый намёк на насмешливое недоверие.

На языке у меня вертелось предложение устроить ему демонстрацию, если он так хочет, но почему-то мне это не показалось хорошей идеей. Будь это кто-то другой, я бы продолжила подначивание, но с Винтером мне было немного не комфортно. Бог знает, почему.

— Пристегнитесь, — проинструктировал он.

Я легонько улыбнулась, благодарная за смену темы:

— Беспокоишься о моей безопасности?

— Если вас размажет по ветровому стеклу, бумажная работа будет занозой в заднице. Не говоря уж о чистке салона.

— Видишь? — самодовольно заявила я. — Ты не больше меня радуешься сверхурочной работе.

Он закатил глаза. Я щёлкнула ремнём безопасности и ухмыльнулась. Иногда Винтер бывал почти человеком.

***

— Нам стоит быть благодарными за то, что Ипсиссимус согласился прийти пораньше и ответить на наши вопросы, — сообщил мне Винтер.

Да? Я открыла рот, чтобы сказать это, но Винтер поднял руку, прерывая меня:

— Очень хорошо, что вы соответствующе одеты. Он будет признателен, что вы выказываете желание стать частью Ордена на следующие сто дней, — я крепко сжала губы. — Но, как я и говорил вчера, важно, чтобы вы позволили мне вести разговор. Это щекотливая ситуация, которая требует деликатности.

Учитывая, что я ещё не видела от него деликатности, его слова меня позабавили. Так или иначе, я могла позволить ему беспокоиться из-за дурацкого скипетра и Ипсиссимуса и провести время размышляя, что делать с Мудаком и Элис. Или, что ещё лучше, вздремнуть.

— Адептус Экземптус Винтер, — начала я.

— Вы можете не продолжать называть меня так.

— Адептус Экземптус Рафаэль Винтер, — поправилась я, — вы всех знаете в Ордене?

— Здесь тысячи людей. Конечно, нет.

Я выгнула бровь:

— Вы кажетесь мне человеком, держащим руку на пульсе, — честно говоря, я представляла его настолько ответственным, чтобы корпеть над именами, фотографиями и личными делами каждой ведьмы Ордена. Вот таким человеком он мне казался.

Винтер вздохнул:

— Кого вы разыскиваете? — он чуть прищурил глаза. — Вы хотите больше разузнать о Философусе Вильнёве?

Он имел в виду Тарквина. Я покачала головой:

— Нет. Вы знаете Элис Фэйрклоф?

— Второй уровень, Младший Адептус, — тут же ответил он.

Ха! Я знала, что ему известно о ней.

— И какая она?

— Я знаю, как её зовут, мисс Уайлд. Я не знаю размер её обуви, умелая она ведьма или нет. Она на Втором уровне, так что могу предположить, что её способности приемлемы.

Казалось, что Винтер всецело предан иерархии Ордена. Он не отрицал тот факт, что знает о ней. А если он замешан в её махинациях у Евы, я бы ожидала, что он скажет, что не слышал о ней.

— У неё есть напарник? — поинтересовалась я. — Или куратор?

— Адептус Экземптус Дайал.

Хмм. Что-то в его тоне заставило предположить, что он невысокого мнения о Дайале. Интересно.

— А как насчёт Мэттью Бэллхема? Слышали о нём?

Винтер повернулся ко мне:

— Что всё это значит?

— Просто любопытно.

— Нет, — ответил он. — Никогда о нём не слышал.

Вероятно из-за того, что Мудак был на Первом уровне и не стоил внимания Винтера. Я дружелюбно кивнула:

— Спасибо.

Винтер выглядел ошарашенным.

— Что такое? — спросила я.

— Вы поблагодарили меня. У вас всё же есть манеры, — он театрально покачал головой. — Никогда бы не подумал, что такое возможно.

Я сдержала усмешку:

— Эй, если хочешь манеры, получишь, — я отвесила глубокий реверанс. В этот момент открылась дверь и выглянул уставшего вида парень-ведьма:

— Ипсиссимус готов вас принять.

Винтер оттолкнулся от стены:

— Прекрасно, — он вошёл в открытую дверь. — Пойдёмте, мисс Уайлд.

Я откашлялась.

— Мне нужно немного помочь, — я всё ещё была в реверансе. К несчастью, я переоценила, насколько глубоко я могу опуститься, не свалившись или не попросив кого-нибудь поднять меня. Я винила вчерашний поход в зал; мои мышцы всё ещё пребывали в агонии.

Винтер выглядел так, словно изо всех сил старался не рассмеяться.

Другой парень предложил руку. Я с благодарностью ухватилась за неё.

— Заметка на будущее, — пробормотала я. — Выказывать меньше знаков почтения.

— Вот почему вам нужно привести себя в форму, — Винтер усмехнулся и пошёл вперёд. Я уставилась ему в спину. Да, может, он и был прав, но это не значит, что мне должно это нравиться.

***

На этот раз мы находились в кабинете Ипсиссимуса, а не в большом зале заседаний. Я могла лишь предположить, что Винтер предложил провести встречу в приватной обстановке, чтобы мы не обвинили его в краже его собственного скипетра перед всеми его подчинёнными. Он сидел за большим столом, перед ним стояла изящная фарфоровая чашка. А ещё там присутствовала непомерно огромная кипа бумаг. Что-то я сомневалась, что весело иметь такую работу.

Мы с Винтером заняли свои места перед столом. Я открыла рот, но тут же получила весьма ощутимый толчок под рёбра и раздражённый взгляд. Я захлопнула рот, изобразив, что застёгиваю его на молнию. Да-да. Если он в таком отчаянии, Винтер может вести весь разговор.

Ипсиссимус снял полукруглые очки и посмотрел на нас.

— Итак, — сказал он, — чем могу помочь?

— Прежде всего, — начал Винтер, — большое спасибо, что согласились прийти так рано ради разговора с нами.

Ипсиссимус указал на лежащие перед ним бумаги:

— Никаких проблем. Я с таким же успехом мог прийти рано