— Нет уж, пусть договаривает. — Вульф был само добродушие, и лишь глаза выдавали, что он настроен вовсе не так миролюбиво.

— Не беспокойтесь, я все скажу. — Роджер и не думал отступать. — Если только вы посмеете опять причинить ей боль, я позабочусь о том, чтобы и вам досталось не меньше, чем она натерпелась от вас в прошлом!

— Вот как? — Вульф перестал разыгрывать из себя старинного приятеля — взгляд стал жестким, тон тоже. — И что вы собираетесь со мной сделать?

— Я...

— Прекратите немедленно! — Син не желала наблюдать их словесный поединок. — Вульф больше не причинит мне боли, — сказала она Роджеру, хотя слова относились и к Вульфу: он должен знать, что она сама не позволит ему этого; они видятся в последний раз — сегодня же Син отвезет его на квартиру, где он, судя по тому, как он выглядел утром, вполне сможет о себе позаботиться.

— Син права. Я не обижу ее. — Вульф был абсолютно серьезен.

— К сожалению, — Роджер не хотел отступать без боя, — слова у вас расходятся с делами. Почему бы вам не оставить ее в покое, Торнтон?

— Я же сказала, что мы встретились случайно; никто из нас не искал этой встречи, — сделала Син вторую попытку прекратить бесполезный и бессмысленный разговор.

— Кажется, он сумел сполна воспользоваться «случаем», — никак не хотел униматься Роджер.

— Точно так же, как и ты не упустил свой шанс семь лет назад! — Вульф больше не заботился о таких светских условностях, как разговор на «вы».

— Да, мне пришлось собирать осколки и склеивать ее жизнь заново, — грустно подтвердил Роджер.

— Меня тошнит от таких, как ты! — снова пошел в атаку Вульф.

— Такие, как ты, не лучше, — не остался в долгу Роджер. — Ты...

— Все, с меня хватит! — взорвалась Син. — Кажется, вы оба забыли, что я и сама могу за себя постоять. Так вот, я уже взрослая, у меня своя голова на плечах, и я вольна поступать, как мне нравится! И сейчас мне очень понравится, если вы замолчите. Оба. — Она тяжело дышала. — Тебя я отвезу в город, как только приму душ и оденусь, а с тобой, — она повернулась к Роджеру, — поговорю, когда ты будешь способен слушать и понимать. Сейчас неподходящее время. — Она выразительно посмотрела в сторону Вульфа.

— Согласен. — Роджер отодвинул недопитый кофе и встал. — Если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти. — Он поцеловал Син в щеку. — А я тебе понадоблюсь, раз он опять здесь! — Он сокрушенно покачал головой.

— Вот, значит, как устроился. — Вульф тоже поднялся. — Всегда готов услужить, а?

— Ты негодяй! — среагировала мгновенно Син и, прежде чем сообразила, что делает, дала Вульфу хлесткую пощечину. На его щеке отпечатался след ее ладони — красное на смуглом. Син не верила глазам... Вульф единственный мог заставить ее потерять контроль над собой!

— Не меняй своего мнения о нем, Син, — не преминул заметить Роджер. — Он такой и есть!

Син еще не пришла в себя от происшедшего. Она все не могла оторвать полный горького недоумения взгляд от начавшего белеть отпечатка, и сердце больно ныло.

Вульф смотрел на нее, не произнося ни слова. Прошли долгие минуты, прежде чем он наконец оторвался от разглядывания Син и снова обратил внимание на Роджера:

— Ты, помнится, собирался уходить?..

Ну и самонадеянность! Впрочем, стоило ли ожидать, что пощечина его остановит, заставит быть терпимее к Роджеру?

— Это мой дом, Вульф, — должна была она вступиться за друга. — И, между прочим, Роджер здесь куда более желанный гость, чем ты. Всегда!

— А все-таки ночевал у тебя я, — с насмешливым вызовом напомнил он.

Син задохнулась от возмущения. Опять за свое! Знает, что лжет, и продолжает лгать, чтобы досадить Роджеру.

— Ах ты...

— Син и прежде глупела, когда дело касалось тебя. — Роджер еле сдерживался. — Надеюсь, на этот раз она сумеет поставить тебя на место. — И он оглянулся на Син, ища поддержки.

Син была вне себя от наглости Вульфа: он то и дело ставит ее в дурацкое положение...

— По мне, так пусть убирается к черту!

— И возвращается обратно, — все так же насмешливо, хотя взгляд при этом сделался ледяным, проговорил Вульф. — Поздно, Син, я недавно из ада и не имею ни малейшего желания наведываться туда снова.

— Ну, знаешь...

— Думаю, вам лучше разобраться без меня. — Роджер взял Син за плечи. — Только не повторяй прошлых ошибок: он не способен измениться, Син, и он опять разобьет тебе сердце.

Она знала, что это так, и Вульфу не надо прикладывать никаких усилий — достаточно того, что он просто есть. Вот почему она должна поскорее позаботиться о том, чтобы он навсегда исчез из ее жизни!

— Считай, что его уже здесь нет, — заверила Син. — Он уезжает, и немедленно.

— Сразу, как только ты что-нибудь на себя набросишь, — согласился Вульф, глядя на Син потеплевшими глазами.

Все, он добился своего: она в ярости! И сейчас ему придется встретиться с новой Син...

— Тебе лучше и вправду уйти, Роджер, — как можно мягче проговорила она, продолжая смотреть на улыбающегося Вульфа.

Ах, если б взгляды могли убивать!..

— То, что я намерена сказать Вульфу, не предназначено для чужих ушей.

Она скажет ему все, что думает о нем и его бесконечных намеках!

— Я позвоню, — попрощался Роджер и вышел, даже не взглянув на Вульфа; слышно было, как закрылась за ним входная дверь.

Сразу воцарилась мертвая тишина. Затишье перед бурей. А уж бурю Син обеспечит!

Она смотрела на Вульфа потемневшими, как грозовое небо, глазами и видела, как лицо его искажается гримасой боли. Вот он со стоном опускается в кресло...

— Даже не пытайся меня разжалобить, — предупредила она. — После цирка, который ты устроил, самое меньшее, чего ты заслуживаешь, так это отправиться в город пешком!

— Вот именно, цирк. — Вульф бессильно откинулся на спинку кресла. — Задержись Коллинз хоть на минуту, и я свалился бы к его ногам.

— А я бы, — Син была все так же непримирима, — и пальцем не пошевелила, чтобы помочь тебе подняться!

— Не сомневаюсь, — кивнул Вульф и опять поморщился от боли.

— Что ты себе позволяешь? Роджер достаточно узнал о нас тогда, семь лет назад, а тебе понадобилось...

— Не забывай, тогда мы были помолвлены. — Вульф никак не мог найти для больной ноги удобное положение. — И что же его так ужаснуло?

— Ты прекрасно понял, что я имела в виду. — Син не удавалось быть беспристрастной. — Он знает, как мы расстались. Знает почему. И давать ему повод думать, что между нами снова что-то есть, — это...

— Да уж, он знает, почему мы расстались. — Вульф не усидел на месте и теперь стоял, опираясь рукой о стол. — Кому и знать, как не ему: ведь из-за него все и случилось! Если бы не Коллинз...