– И всё-таки чудеса! – Валька-рыжая возмущённо рассуждает. – Как это так? Человек разбирается и в математике, и в планетографии, и в технике, а обыкновенный банан с малиной путает! В голове не помещается…

Тётя Маша тогда говорит:

– Получается, значит, Сеня у нас математик, Рома планетолог, одна Валечка поэтесса, а вторая по музыке. А ты, Валя, тогда в этой весёлой компании кем будешь? Есть чем похвалиться? – и с прищуром так на Вальку-мальчика глядит. Тот, гляжу, насупился.

– А он у нас ботаник! – Вали-девочки хором отвечают. Валька тогда даже со стула возмущённо привстал:

– Сколько раз повторять! Никакой я не ботаник, а следопыт!

– А кто такой следопыт? – это уже я спрашиваю.

– Он в лагере в туристический кружок ходил, – рыжая Валя отвечает, – их там учили разные следы узнавать, ну, где белка пробежала, а где заяц, а ещё травы разные и цветы.

– Ага! – тёмненькая Валя подхватывает. – Мы гуляем в парке по дорожке, я говорю – «Какие красивые ромашки!». А он сразу же лезет со своими знаниями – «Это не ромашки, это маргаритки!».

– Ромашки я видел уже. А что такое маргаритки? Тоже цветы? – спрашиваю.

Все сразу про Вальку забыли и на меня уставились. Долгая такая пауза.

– А вы у себя там на Венере про цветы разве никогда не проходили? – осторожно Валя спрашивает.

– Проходили, только давно, – честно отвечаю. – Нам Полина Алексеевна картинки показывала и называла разные названия. Но она их столько показала, что я вообще ничего не запомнил. А на станции у нас цветов не бывает. Только деревца в кадках в живом уголке. Десять штук. Совсем невысокие, карликовые…

– И всё?! – Мария Михайловна охнула. А Валя-мальчик недоверчиво добавил:

– Как же это так: деревца есть а цветов не бывает?

– Так для каждого растения отдельная система жизнеобеспечения нужна – говорю, как нечто само собой разумеющееся. – Там основа из особого пористого пластика, и постоянно подаётся питательный раствор. И это очень дорого, потому что всё с Земли приходится везти. В общем, у нас в школьном центре десять штук, и ещё четыре – в большом кафе в рекреационной зоне. Больше станция позволить себе не может, нам на уроке объясняли.

– На Венере наладить полноценную гидропонику, как на Земле, невозможно, – Сенька подхватывает, – там слишком мало воды. Профессор Шнайдер, наш знакомый, в своей книжке предлагает на орбиту Венеры огромный ледяной астероид из внешней системы пригнать и по чуть-чуть плавить. Тогда, может быть, что-то поменяется. Но это только спустя тысячи лет…

Совершенно гробовая тишина повисла над столом.

– Ромочка, я только сейчас начала понимать, почему ты на улице так себя странно ведёшь и по сторонам головой вертишь, как ошалелый… – наконец, тихо сказала Василиса Альбертовна. – Тебе уже десять лет, а ты ни разу в жизни не видел ни цветов, ни травы, ни нормальных деревьев… Жуть какая…

Девчонки почему-то зашептались между собой. Я тоже негромко медленно отвечаю:

– Ну, почему не видел. Видел, по телеку. И в учебнике. Но когда их тут на Земле видишь по-настоящему, это совсем другое… Это так интересно, они такие все удивительные, у меня сразу голова даже начинает кружиться… я просто не знаю, как объяснить…

– Однако, – тётя Маша говорит, – а не заняться ли нам с вами тортом? Крем, между прочим, из самых лучших взбитых сливок! Это я к тому, что Ромочке уж очень молочное наше нравится, как я поняла…

– У нас молоко только порошковое, – жалуюсь, – а такой вкусной штуки, как кефир и творог со сметаной, я только в госпитале попробовал, когда мы уже приземлились и лежали на реабилитации с Сенькой…

– Бедненький! – повариха отрезала мне гигантский кусок торта. Я замер. Торт на Венере у нас бывает, ну, не каждый день, но по праздникам точно. Но этот какой-то прям ну очень высокий! И видно даже со стороны, не пробуя, что он пушистый и мягкий-мягкий, как перина… Я руку протягиваю.

– Рома! – тут мне Валя-рыжая назидательным тоном говорит. – Ты что, никогда не знал, что торт руками есть некультурно? Вот же ложечка!

Ещё один земной сюрприз. Торт? Ложками?

– На Венере торт мы едим… ну, просто взял кусок и откусываешь… – отвечаю, наконец.

– Просто у вас там такого нежного крема не бывает, – объясняет учительница. – А такой торт, как Мария Михайловна испекла, в руку просто взять не получится, весь извазгаешься. Отщипывай по кусочку ложкой и кушай на здоровье!

Я осторожно попробовал ложкой, как мне сказали. В смысле, я первую ложку осторожно съел, а вдруг там всё-таки что-то не так… А потом внутри меня как мотор заработал. Ложка только и мелькала, а я даже не жевал, просто ворочал языком и наслаждался – это было волшебно, просто таяло во рту, вкус был просто неописуемый – и сладкий, и сочный, и терпкий, и приятно пахнущий чем-то необычным… В общем, когда я чуть ли не облизал свою тарелку, глаза у меня горели только одним желанием: ещё!!

– Василиса Альбертовна, – спросила тётя Маша осторожно, – а можно ему ещё-то?

Василиса Альбертовна посмотрела на меня. А у меня, похоже, был такой умоляющий взгляд, что она не выдержала:

– Полкусочка. Но не больше! Иначе Рома растолстеет, как мячик, и мне врачи голову оторвут!

А потом мальчик Валя нас с Сенькой повёл в спальню, то есть в палату, потому что был тихий час. А я наелся и взаправду сильно устал. В палате очень уютно: пять тумбочек, два письменных стола, видеоэкран, шкаф. А за дверью – комнатка, там туалет, душ и странный маленький бассейн.

– Это бассейн такой, да? – Валю спрашиваю. Валька глаза широко раскрывает:

– Это же ванна, Ром. Ты что, никогда в ванне не купался?

– Неа. У нас бассейн есть в школьном центре. Там мы купаемся на физкультуре. А чтобы мыться, в каюте душевая кабина есть.

– А бассейн у вас большой?

– Ну, не очень большой, но вполне нормально. Четыре на шесть. И глубина целый метр!

Вижу, Валька удивился, но ничего мне не сказал. Вернулись мы в комнату. В каюте на станции у меня койка была. А в космическом корабле я в спальном мешке спал. А тут – пять кроватей, даже круче, чем в госпитале. Необыкновенно широкие и с огромными подушками! Я медленно разделся, потому что всё-таки в земной одежде мне непривычно, и снимать её я ещё толком не научился. Но в конце концов справился, влез под одеяло и уснул моментально.

Я проснулся отдохнувшим, свежим. Какой же длинный этот день получается – а ведь только половина прошла!

– Встали? – Валька тут тихо спрашивает. Сенька – поворачиваю голову – ещё спит, а Валька сидит на кровати и в планшет играет.

– Просыпайтесь давайте. Гулять пойдём. Одну штуку показать хочу.

Растолкал я друга своего, оделись мы и в игровую комнату прошли. А девчонки уже там сидят.

– Есть предложение. – Наш Валя говорит. – А давайте отпросимся у Василисы и сводим Ромку в наш спорткомплекс. А то самый большой бассейн, какой он в жизни видел – четыре на шесть метров. И в метр глубиной.

– Ой, так это же лягушатник совсем! – Долинина Валя руками всплеснула. – Как же там плавать можно? Только на пузе ползать!

Я даже обиделся чуть-чуть. А потом говорю:

– На Венере места на станции очень мало. И вода ценится очень высоко. Нам наша Полина Алексеевна говорила, что бассейн для детей в школьном центре – это супер роскошно, что даже у самого начальника станции такого нету…

– Чудеса какие… Тогда, – Валька говорит, – я бегу к Василисе всех отпрашивать!

– А куда это вы отпрашиваться решили? – дверь в игровую открывается, и Василиса Альбертовна заходит. – Я тут иду проверить как выспались наши космонавты, а вы все уже на ногах и что-то затеяли?

– Мы затеяли Рому в спортивный комплекс сводить! – Тривали отвечают хором.

– Вот как! – Василиса удивилась. – А вот я, пока вы спали, составляла список, что нам для дачи понадобится. И планировала отправиться в торговый центр за покупками.

– Василиса Альбертовна! – запрыгали и захлопали в ладоши девчонки. – А что нам понадобится?

– Сейчас посмотрю… – воспитательница достала планшет и глядит. – Спортивный инвентарь – мячи разные, сетка и ракетки для настольного тенниса… Спасательные круги