2-й: Ничего не забыли?

5-й: Ах, да! И кропотливый народ в нацкостюмах!

6-й: Ум, честь, равенство, братство…

ДОНАЛЬДО: Молодец, сынок!

5-й: И свобода.

ДОНАЛЬДО: Как тебя зовут? (Достает книжку.)

ДОНАЛЬДО: Хочется свободы?

5-й: Хоть я и свободен, но хотелось бы свободы побольше!

ДОНАЛЬДО: Дружок, чего же? Летать, плавать? Это недоступно и мне! Да и занята я, столько дел. Я должна наладить бухгалтерию, историю, всевидящее око… ибо сыны других матерей не спят…

5-й: Скажи, ма, если всех вас собрать и… того… к стенке?

ДОНАЛЬДО: Обожаю наивность. Если всех нас к стенке, малыш, дети передерутся. Ведь вы путаете сиську с дерьмом.

5-й: Или наоборот.

ДОНАЛЬДО: Мать, к тому же, беззащитна. Вот ты бы согласился стать моим третьим глазом?

5-й: Рыцарем идеи?

6-й: Я бы согласился.

ЛЕНА: Папа, 6-й уже зачислен, он и плюёт дальше всех.

ДОНАЛЬДО: Поздравляю. (Пауза. Дональдо оглядывает всех и зрителей тоже.) Теперь пора знакомиться с моими угодьями, заскучали, наверно.

1-й: Чего здесь весёлого?

ДОНАЛЬДО: Прогуляемся. У меня есть живописные места, есть, где искупаться, есть где и рыбку половить. (Раздаёт крохотные рюкзачки, панамки.) За мной, дети! (Шагают на месте 15–20 секунд.) Ух, устал. Скоро в долине ручей… (Фонограмма: шум ручья.)…там пасутся овечки… (Дудочка.)…и надо полюбоваться прекрасным пейзажем. (Присаживаются на 5 секунд, встают.) Жарко, надо пить воду. (Пьют из фляг. Показывая на ходу вверх.) Какие изумительные облака! (Цепные молчат. Дональдо повторяет с угрожающей вопросительностью.) Необычайные облака!?

ЦЕПНЫЕ (сутулясь, угрюмо): Облака…

ДОНАЛЬДО (неопределённый жест): В том домике умер, как и родился, великий поэт, прославивший меня и мои угодья. Правда, умер он от голода, но… (Патетически.)…память о нём вечно в моём сердце!

ДОНАЛЬДО: Взгляните, дети, на… чудо, на эту красавицу… (Игриво прыгает, изображая «зайку».)…сколько поэзии в моих лесах…

ЦЕПНЫЕ (нестройно):…в моих лесах.

ДОНАЛЬДО: Пошёл дождь, не простыть бы! (Раскрывает невидимый зонт.) А вот здесь, на этой поляне, была великая битва за мои угодья. (Печально.) Сколько сынков закопано мною… смотрите, какая жирная пшеница, это всё они… они стали хлебом, и мои другие детки этот хлеб ам-ам с изюмом, с хреном… О! какая непреходящая истина… (3 секунды плачет.) Мудро сказано в инструкциях: жизнь прожить – не площадь перейти. (Задумчиво.) Да, моя жизнь! Удивительная, странная, сытная… э-э… воплощающая в себе понятия плодородия, любви, являющая собой символ… символ… (Тихо.)… м-да, свободы. (Автор не возражает против записи на магнитную пленку длинных монологов и воспроизведения их по ходу пьесы.)

6-й: Мамуля, есть предложение вернуться.

ДОНАЛЬДО: Кого-нибудь, конечно, волнует вопрос: кто дал мне власть бросать своих детей на алтарь? Сие от закона мироздания, от неба и огня, от воды и земли, от Умного Дяди, что является мне по ночам и шепчет, шепчет, шши, шшии, приказы и советы, наставления и циркуляры. Это всё он: он везде, разве не слышны его шаги, скрип его портупеи, дыхание…

5-й: Сказки бабушки Фени.

ДОНАЛЬДО (устало): Сказки, милый друг, правдивее были.

5-й: Кто может доказать, что человек дешевле залежей глинозёма?

КАПИТАН: Я!

ДОНАЛЬДО (6-му): Если мне понадобится твоя жизнь, ты отдашь её за свободу полей, рек и конных заводов?

6-й (поддакивая): За родниковую воду, за песни пастушки, за плакучую иву, за свет в чужих окнах…

ДОНАЛЬДО: За смех, за счастье, за любовь. (Бессознательно опрокидывает невидимую рюмку вина в рот.)

6-й: За всё это я с удовольствием отдам всё…

5-й: А куда он денется? (Дональдо.) Но почему тебе позволено всё? Для тебя нет табу!

ДОНАЛЬДО: Да, убийства, кровосмешения, каннибальство… для меня нет запрета. Повторяю, во имя садов, дубрав, лугов и полей…

5-й:…и полезных ископаемых.

ДОНАЛЬДО:…я иду на всё, ради и во имя! И когда-нибудь благодарные…

5-й:…и мёртвые…

ДОНАЛЬДО:…потомки поставят мне монумент. (Обращаясь за кулисы.) Лена, как со сбором средств? (Молчание.)

2-й: Каким будет монумент?

ДОНАЛЬДО (мечтательно): Этакая огромная лопата черенком вверх. Вокруг черенка обовьётся толстая цепь… и это на возвышении, где-нибудь на берегу огромной реки… а вдали стада рогатого скота, дымок мартена и цикады… цикады… а в воздухе благодать, цветы… (Дональдо вальсирует, придерживая шляпу.) Ах, как кружится голова, я снова молода!

1-й (прекращая ломать цепь): Почему именно лопата?

2-й: Орудие земледельца, символ приходящей истины, ракета, устремлённая в глинозём…

1-й: Цепь?

5-й: Она тоже полна неистребимого смысла. Сплочённость звеньев единой идеей, их крепость, сила привязанности, гибкость. Одно во всём и всё в одном…

ДОНАЛЬДО: Браво, прогулка пошла на пользу! Возвращаемся. Левое плечо вперед. Запевай!

ДОНАЛЬДО (останавливаясь, с юмором): Дети шли в школу, а пришли домой. Вот и любимый очаг.

ДОНАЛЬДО: Ребята, отдыхайте, а я пока поработаю. (Садится за стол, щёлкает костяшками счёт.) Погоны, цикады, лопаты…

5-й (ощупывает ёлку. Резкий выстрел бича. Голос: «Начали?»): Дерево, хвойное. Какой год новый сон на земле… (Многоточие в тексте монолога 5-го означает паузу в 1,5–2 секунды.)…зимой все спят, летом кто-то дышит. (В сторону Дональдо.) Во сне разве дышат? Расправу учиню бегство напрасное зачем не уверен. Когда бежать никогда на другое судно для новой расправы… Убьют во имя лучшей… во имя это… красиво написано… о страшно мне гниение когда совсем рассмеялся – и только… без мысли спасения для… без жажды вернуться тише в милой мечте не играть в столь дикие игры… больше уходил дальше… благословил кто дал возможность вкусить кровь из живота звёзд… выпить сор и подарить в зеркале орден и снова земного сока… запив берёзовым под нацстягом ради всего святого говна… (Дональдо начинает вслушиваться.) Кто привёл меня расчленил на шесть кусков на цепи подвесить в ящике под капитаном вопросов последнего детства сладкого до океана… (Быстрее.) Прибыв в гавань, затопить судно собрав мужество отдохнуть перед портом… ногами своими дарёными… ступнями рук дойти до матери звукослова и сжечь начало своих слов как сжигали в тебе надежду на смерть нет… (Быстрее, громче.) На единственного друга… утешного мудро… (Дональдо встаёт, руки на груди, глаза закрыты; он весь внимание.) Когда же будет или никогда шестеро цепных так… Тысяча лет подряд ноль мысли всегда один с прахом во лбу цепного крика живых людей дней во тьме единым дыханием… вместе с кораблем за борт сделать вид… вспомнил… ёлка, а там сидит всезнающий гений для добрых подонков научит… считать песок… держать напильник чужими руками, вскрывать вены… добрый дедушка копает грядки, грудью кормит простушек днём, роется вечером в книгах старых битв для новых баталий… то было когда-то не помню здесь…