Обрекла ее на эти страдания Гера, однако изначальной их причиной был сам Зевс. Именно он, сгорая от страсти к царевне, принялся «из ночи в ночь в покои девичьи» слать искушающие сны. Ио, стыдясь, призналась:

Но страх Зевса перед ревностью Геры был сильнее его любовного влечения. Пытаясь спрятаться от супруги в момент свидания с Ио, он с неподобающим для отца богов и людей легкомыслием окутал всю землю густой непроглядной тьмой среди бела дня. Гера, разумеется, тут же догадалась, что все это неспроста, и заподозрила в случившемся мужа. Не найдя Зевса на небесах, она устремилась на землю и разогнала тучи. Впрочем, и он не мешкал. Когда мгла рассеялась, Гера увидела рядом с ним лишь прекрасную белую корову — это, конечно, была Ио. Громовержец поклялся, что никогда ее прежде не видел, дескать, новорожденная телочка только что выскочила прямо из-под земли. Эта сцена, намекает Овидий, подтверждает, что ложь влюбленных не вызывает гнева богов. Вместе с тем эпизод показывает, что от подобного вранья мало проку. Вот и Гера не поверила ни единому слову супруга. Восхитившись красотой коровы, она попросила ее себе в подарок. Как ни досадовал Зевс, он понимал, что отказом выдаст себя с головой. Чем объяснить желание оставить корову себе? Что ему в этой корове? Нехотя он отдал ее Гере, которая позаботилась о том, чтобы Зевс больше не смог приблизиться к белой красавице.

Гера приставила к корове Аргуса — для ее замысла стоглазый великан подходил как нельзя лучше. Перед таким неусыпным сторожем, никогда не смыкавшим всех глаз одновременно, оказался бессилен даже Зевс. Он видел, как мучается в чужих краях его возлюбленная, превращенная в животное, но не смел прийти ей на помощь. Наконец он обратился к своему сыну Гермесу, посланцу богов, и поручил тому найти способ уничтожить Аргуса. Гермес был самым хитроумным из небожителей. Спустившись на землю, он спрятал все атрибуты, которые могли выдать в нем бога, и явился к Аргусу в обличье деревенского юноши, наигрывая на свирели сладкозвучную мелодию. Зачарованный музыкой Аргус попросил незнакомца подойти ближе: «Кто б ни был ты, можешь со мной усесться рядом на камень! Не найдешь ты места другого, где травы были б полезней скоту, а тень пастухам благодатней»[120]. Этого Гермес для начала и добивался, однако главная цель еще не была достигнута. Он играл и играл, а потом принялся напевным, убаюкивающим голосом рассказывать одну историю за другой. Часть глаз Аргуса смежил сон, но остальные, к огорчению Гермеса, смотрели зорко. Усыпила стоокого сторожа только история о божестве по имени Пан, безответно влюбленном в нимфу Сирингу, которая убежала от него. Он стал преследовать беглянку, а когда уже почти настиг, сестры-нимфы превратили ее в тростник. Пан заявил, что она все равно будет принадлежать ему: «В этом согласье навсегда мы останемся вместе!»[121] Он сделал из тростника многоствольную флейту и назвал ее «сиринга».

История эта в отличие от многих подобных была не такой уж скучной, но Аргуса она утомила, и все сто его очей на этот раз сомкнулись. Гермес, разумеется, тут же прикончил великана, а глаза потом забрала себе Гера и украсила ими хвост павлина, своей священной птицы.

Казалось бы, Ио обрела свободу — но не тут-то было. Гера взялась за нее снова и напустила слепня, который жалил свою жертву, доводя до безумия.

Прометей пытался успокоить Ио добрыми предсказаниями, однако признал, что избавление не будет скорым. А пока ей предстоит снова скитаться по диким, враждебным краям. Многие места сохранят память о ней. Море, вдоль которого Ио в безумии мчалась, спасаясь от слепня, будет в честь нее именоваться Ионическим, а пролив, который ей предстоит переплыть, получит название Босфор, «коровий брод». Но настоящим утешением для Ио должно быть другое: однажды она доберется до Нила и там Зевс вернет ей человеческий облик. Ио родит ему сына по имени Эпаф и будет жить до конца своих дней в благополучии и почете.

предрек ей Прометей. Этим дальним потомком Ио будет Геракл, величайший из героев, с которым едва ли кто-то из богов сможет тягаться. Именно он в конце концов и освободит Прометея.

* * *

Ио была не единственной возлюбленной Зевса, оставившей след в географии. Гораздо большую известность получила Европа — дочь правителя финикийского города Сидон. В отличие от несчастной Ио, дорого заплатившей за свою известность, Европе несказанно повезло. За исключением нескольких ужасных минут, которые ей пришлось пережить, переплывая на спине быка глубокое море, других испытаний на ее долю не выпало. Чем все это время занималась Гера, история умалчивает, но, судя по всему, она ослабила бдительность, и ее супруг был волен делать что угодно.

Чудесным весенним утром, поглядывая с небес на землю, Зевс увидел восхитительную картину. Красавица Европа проснулась чуть свет, обеспокоенная, как некогда Ио, увиденным во сне, только вместо сгорающего от страсти бога ей явились два континента в облике женщин, каждая из которых тянула ее к себе. Азия утверждала, что дала ей жизнь и потому Европа принадлежит ей, а другая, пока безымянная, заявляла, будто девушка подарена ей самим Зевсом.

Пробудившись от этого странного видения, посетившего ее на заре, когда чаще всего наведываются к людям вещие сны, Европа не попыталась снова заснуть, а решила отправиться со своими подругами-ровесницами — девушками из знатных семей — на прекрасные цветущие луга у моря. Это было их любимое место встречи — там они танцевали, купались в устье реки или собирали букеты.