Одна из фей-ёжиков, подойдя, взяла поводья его коня. Филипп спрыгнул с седла – и его начищенные до зеркального блеска сапоги тут же угодили в грязь. Принц с сожалением посмотрел на них.

Филипп был в так называемом «дублете» – двубортном камзоле из тёмно-синего, почти чёрного бархата с золотым шнуром на груди и плечах. И в грязных сапогах.

К краю острова подошла и Малефисента, кончики перьев на её крыльях ворошил тёплый ветерок. Волосы феи были спрятаны под чёрную шапочку, на шее висели такие же чёрные как ночь бусы. Во всяком случае, вначале Филиппу показалось, что это бусины. На самом же деле это оказались блестящие чёрные жуки. Увидев принца, Малефисента широко улыбнулась – пожалуй, слишком широко, чтобы эта улыбка могла обещать ему что-нибудь хорошее.

Вместе с Малефисентой пришёл человек-ворон Диаваль и волшебный народец – уоллербоги, древесные стражи, грибные феи, фокскины. И все они в упор разглядывали Филиппа своими странными, нечеловеческими глазами.

– Ты пришёл, – сказала Малефисента таким тоном, словно это было для неё сюрпризом, причём не самым приятным.

Филипп предложил Авроре руку, она приняла её, и они вместе двинулись от края берега к стоящей чуть дальше Малефисенте. Здесь Аврора выпустила руку принца и спросила:

– Будем садиться за стол, крёстная?

Филипп скользнул взглядом по банкетному столу. По всей своей немалой длине он был застелен алой скатертью. Серебряные блюда ломились от еды – иногда привычной, но чаще всего совершенно незнакомой принцу. Ещё на столе стояли тяжёлые кувшины, кубки из чёрного стекла и зажжённые свечи, с которых стекали жемчужные капельки воска.

– Да, конечно, – ответила Малефисента, жестом приглашая гостя пройти за стол. – Я вовсе не собираюсь морить кого-либо голодом.

Сама Малефисента заняла место во главе стола, сев на довольно-таки жутковатого вида стул из чёрного дерева с высокой спинкой, украшенной наверху напоминающими рога завитками. Указав на такой же стул, на другом конце стола, она сказала:

– Филипп, займите этот стул, он предназначен для почётного гостя. А ты, моя дорогая, – повернулась она к Авроре, – садись рядом со мной.

Фея-опоссум в пелеринке придвинула пред, назначенный для Авроры стул. Его спинка была вырезана в форме раскрытых крыльев. Покрытые позолотой, они блестели почти так же ярко, как локоны Авроры.

Начали рассаживаться за столом и остальные феи – одни забирались на приставленные к столу пеньки, другие устраивались на сложенных горкой подушках, а самые высокие феи расселись на низких скамейках из выдолбленных древесных стволов.

Сидя на дальнем конце стола, Филипп рассматривал всё, что заготовила для него Малефисента. Пугающе выглядел даже положенный рядом с тарелкой столовый прибор. Один его конец напоминал маленькие вилы, а другой был самым настоящим кинжалом, довольно длинным и тяжёлым. Взяв его для пробы в руку, Филипп понял, что это самое настоящее оружие, которое может быть смертельно опасным.

Маленькая фея-ёжик налила в стоящий перед принцем чёрный стеклянный кубок тёмной бузинной воды, которая распространяла такой соблазнительный аромат, что Филипп не сдержался и тут же отпил глоточек.

На вкус напиток напоминал подслащённую ключевую воду, и принц смело, с жадностью осушил кубок до дна.

«Что ж, пока всё идёт не так уж плохо», – подумал он, но в тот же момент заметил, что одно из блюд медленно ползёт к нему. Да-да, само ползёт по столу на чём-то вроде крабовых ножек! Филипп испуганно откинулся назад на спинку своего стула.

– Что-то не так? – спросила Малефисента со своего конца стола.

– Нет-нет, всё в порядке, – ответил Филипп, глядя на подползающее к нему новое блюдо. То, что на нём лежало, напоминало женскую фигуру, сделанную из корешков и зелени.

И начался парад. Теперь блюда подкатывали к принцу одно за другим – блюдо с громадными гроздьями винограда, блюдо с грибами: лисичками, серо-жёлтыми трутовиками, странными, свёрнутыми колечком шампиньонами, похожими на ухо китайскими грибами пиньинь, опятами. Все они были приготовлены в соусе из стеблей чеснока. Затем последовали обжаренные в масле болотные водоросли, их сменило блюдо с ассорти из змеиных, перепелиных, ласточкиных и ещё чьих-то яиц – белых и коричневых, голубых и крапчатых. Некоторые блюда несли на своих спинках жуки, другие стояли на спинах черепах. Но неприятнее всего смотрелись блюда, которые передвигались на своих собственных ножках.

Затем поползли горки ежевики и терновника, вместе с которыми вышагивал кувшин со сливками. На пятки им наступало блюдо с хрустящими жареными пауками и продолговатыми белыми змеиными яйцами.

Миниатюрная фея подкатила к столу большую супницу на колёсиках. В ней оказался ярко-зелёный густой суп из черемши и крапивы. Фея грозно взмахнула половником и бесцеремонно плеснула суп в стоящую перед принцем Филиппом миску.

– Мы надеемся, вы ничего не имеете против простой пищи, – недобро улыбнулась Малефисента.

Лицо сидящей рядом с ней Авроры напряглось. Она смотрела на Филиппа так, словно ожидала, что он в любой момент может выбежать из-за стола. Что ж скрывать, такая мысль у принца действительно мелькала. То, что он вначале принял за висящие на дереве у него над головой бледно-жёлтые огоньки, на деле оказалось феями – маленькие, светящиеся живые, они смотрели на него, свесившись вниз.

Филипп вспомнил сказку, которую в детстве часто рассказывала ему няня. Сказку о девочке, которую злая мачеха послала зимой в лес на верную смерть. Бредя по снегу, девочка увидела сидящую возле костра ведьму и была с ней так вежлива, что ведьма дала девочке тёплую меховую шубу, и та благополучно пережила эту ночь. Когда же девочка наутро вернулась домой, то обнаружила, что карманы шубы набиты драгоценностями. Завистливая и жадная мачеха на следующий день послала в лес свою родную дочь. Но та была с ведьмой очень груба, и колдунья исчезла вместе с костром, оставив девочку одну. К утру она замёрзла до смерти.

Филипп знал, что многие вещи феям не нравятся, что они ненавидят железо, но больше всего не терпят грубости.

– Все ваши угощения выглядят просто превосходно, – сказал он, хотя это и прозвучало достаточно неубедительно даже для его собственных ушей.

– Так попробуйте хоть что-нибудь, – предложила Малефисента, поднося ко рту гроздь чёрного винограда. В лунном свете блеснули её клыки. – Я не знала, что вы предпочитаете поэтому мы приготовили всего понемножку.

– О да, я вижу, – кивнул Филипп обводя взглядом скопившиеся возле него блюда с загадочными угощениями.

Аврора положила на свою тарелку голубое яйцо, немного ягод и посыпанный травками кекс с мёдом. Вот кексы до Филиппа ещё не добредали. Аврора улыбнулась ему и поднесла к своим губам кубок из чёрного стекла. Она надеялась, что феи и люди смогут поладить между собой. Филипп знал это и очень хотел помочь ей. Собственно говоря, за свою жизнь принц не опасался – ведь не станет же Малефисента подсыпать ему яд, чтобы отравить прямо за столом, при всех.