– Кто, как и я, думает что наш Десятников Сережа – шестерка и стукачок? – подал голос лже-Ипполит, – Раз у него есть доступ и сюда, и к хранилищу, и к секретам клиентов?

Я машинально поднял руку, но тут же опустил, наткнувшись на насмешливый взгляд Лавровой.

– Эту версию мы тоже отрабатываем, – согласно кивнул наш «экскурсовод», – Проверяем его алиби, контакты, все перемещения в течение дня.

– Это как? – поинтересовалась Лаврова.

– По записям с камер.

– Которые, разумеется…

– Да-да, копии уже подготовлены. И как только вы закончите…

– А я уже все! – раздался радостный голос Химика, приглушенный стальной дверью Хранилища, в которое тот успел забраться, – Идите сюда, я кое-что интересное нашел. Только толстого с собой не берите, а то застрянет – тут проход слишком узкий.

Толстого?!

Мы с инспектором уставились друг на друга. Взгляды наши были полны презрения и чувства собственного превосходства, и устремлены примерно в область талии «этого несчастного пухляша, которому точно не помешал бы спортзал»…

И если во мне было лишних от силы пару-тройку кило, то в нем – все десять!

Ко входу в спецхран мы бросились едва ли не наперегонки, отталкивая друга друга. Впрочем, я почти сразу решил уступить право зайти первым этому убогому: мне же меньше работы, если он там застрянет.

Хотя, как оказалось, «Ипполит» просто над нами подшутил, и дверь сейфа была открыта достаточно широко даже для некрупного гиппопотама. Типа того же Крученко…

– И что же тут интересного?

Лично я молчаливо присоединился к вопросу нашей бравой командирши. Внутри оказалось тесно и скучно: просто металлическая стена с двумя десятками небольших, размером с ладонь, сейфовых ячеек, дверца в каждую из которых оказалась открытой.

– Неужели не видите?

– Нет, – снова за всех отозвалась Шиза-Лаврова, – Может, ты нас просветишь?

– Дверцы! Они все открыты совершенно одинаково! Кроме пятой и шестнадцатой, но это, я думаю, уже полицейские криминалисты постарались… Дилетанты…

– И? – холодно поинтересовалась мисс Невозмутимость.

– Вам не кажется это странным? Восемь человек в дикой спешке открывают двадцать ячеек. И все дверцы – на один и тот же угол!

– Вот теперь, когда ты это ТАК подал и озвучил вслух… И какие будут версии?

– Никаких!

И радостно скалится, словно нашел что-то, сулящее ему Нобелевку, не иначе.

А я, кстати, сегодня тоже еще не обедал.

Никак не связано ни с нашим текущим делом, ни со стихийным конкурсом «жиртрест года» – просто к слову пришлось…

– Ты ВСЕ закончил? – поинтересовалась Шиза, наверняка имея в виду и самовольную отлучку нашего эксперта.

– Да. Думаю, можно возвращаться. Мне еще нужно передать данные в лабораторию и изучить результаты анализа.

– Инспектор Крученко, – девушка повернулась к нашему «экскурсоводу», – огромное вам спасибо!

– Не стоит благодарностей… – на щеках того появился легкий румянец, – Для вас – что угодно, Ирина Васильевна!

– И особенно за записи с видеокамер.

– Ах да, – как-то сразу поскучнел тот, – Идемте за мной…

И мы снова вернулись в операционный зал, где по-прежнему суетились полицейские: фотографировали, записывали, допрашивали последних клиентов, которых еще не отпустили домой, и кого-то из начальства, подоспевших на место преступления. В общем, создавали суету и имитировали бурную деятельность.

А мне все не давали покоя «подправленные» камеры. Таких насчиталось восемь штук из двадцати двух. Не так уж и много, но зачем вообще это делать? Понятно, что для создания «слепых зон», но что даст преступникам выпадение из поля зрения камеры на 1–2 секунды?

Или на метр-полтора, если мыслить расстояниями?

Непонятно.

– Вы не знаете, – я обратился к полицейскому, – банковские камеры звук пишут?

– Нет, насколько мне известно. Но можно уточнить…

Он снова схватился за мобильник, и через пару минут к нам подошел один из криминалистов с массивной фотокамерой наперевес.

– Принес?

– Да, вот, все на диске, – и новоприбывший протянул внешний жесткий диск, – Все данные за последние два месяца.

– Смотрел?

– Нет, меня просто попросили вам это передать наши айтишники.

– Свободен.

«Посыльный» развернулся и, поймав мой взгляд, подмигнул, а затем театрально закатил глаза к потолку, выражая этой гримасой свое отношение к показушно деловитому Крученко и его сомнительной компетенции. Я усмехнулся и понимающе кивнул.

– Ну, раз мы здесь пока что закончили… – Шиза сунула жесткий диск в карман и многозначительно посмотрела на Химика.

Тот очень медленно, очень глубоко и очень печально вздохнул и кивнул. Тоже как-то уныло и неубедительно. Странный он, конечно, неужели не хочет отсюда уходить? Это как же нужно любить свою работу-то?

– Уже уходите, Ирина Васильевна? – нагнал нас у выхода из банка какой-то полицейский в чине старшего лейтенанта.

– Да.

– Мы с ребятами скоро на обед собираемся – тут неподалеку как раз есть отличное заведение. Приглашаем вас присоединиться… и ваших коллег тоже, разумеется, – торопливо добавил он, – Кстати, господин Либерман любезно согласился нас всех угостить. Там обычно обедает его персонал.

Старлей указал на солидного мужика в костюме, который сидел за столом и что-то записывал под диктовку еще одного полицейского.

– Заместитель директора? – поинтересовалась Лаврова.

– Нет, один из совладельцев.

– А разве банк принадлежит не…

– Такие люди до простых смертных вроде нас с вами лично если и снизойдут, то только в самом исключительном случае. А тут почти рядовое ограбление. Так что насчет моего предложения, Ирина Васильевна?

– Извини, Саша, но у меня действительно совершенно нет времени.

Ага. Значит это у нас Саша. Да кто ты вообще такая, капитан Лаврова? И двери тебе открывают, и секретные записи отдают, и на обеды зазывают…

– Эй, чего встал? Уборщик!

Задумавшись, я и не заметил, что «коллеги» уже ждут меня на улице. Осмотрев еще раз операционный зал банка, и больше не заметив ничего странного, я покинул здание.

К нашему микроавтобусу мы шли молча, каждый думая о своем. Я вот, например, все никак не мог выкинуть из головы говяжий стейк в карамельном соусе и со свежей зеленью.

– Физи-и-и-ик, су-у-у-ука! Опять ты со своей дрянью! – простонал Химик, едва открыв дверь в «Транспортер».