«Ледяной город» — это внутреннее состояние, психологический пункт назначения. Максвелл Лейн ходит сюда, когда ему надо напиться и притупить ощущения. В настоящий бар он пойти не может. Как большинство детективов в книгах, Максвелл Лейн излишне чувствителен к алкоголю и чужому несчастью.

Бар «Ледяной город» — это состояние, в котором пребываешь, напившись до бесчувствия. Но прибывать в этот пункт назначения ты должен, ничего не употребляя. Вот почему это — вымышленное место.

Роман «Ледяной город» — это книга о предательстве, о непредвиденных последствиях легкомысленных поступков, о важности сохранения тайны. Это относится, конечно, ко всем книгам А. Б. Эрли. Но нигде больше у Максвелла Лейна не устанавливается таких близких отношений с убийцей. Нигде больше одно предательство не отражает так зеркально другое. Максвелл посещает «Ледяной город» в каждой книге, но лишь роман «Ледяной город» заканчивается в «Ледяном городе».

— Как только ты выносишь все то, что видел? — спросил ее отца, вернувшегося из Южной Африки, один приятель.

— Я иду в «Ледяной город», — ответил он.

Рима много чего не знала об отношениях отца и Аддисон, не знала и этого: не позаимствована ли идея «Ледяного города» у отца?

И еще Рима не знала, как туда проникнуть.

(1)

Теперь, когда демократы получили возможность вызвать кого угодно в суд для дачи показаний, все пойдет по-другому, уверяла Аддисон. И действительно, такова была магическая сила демократов, до зубов вооруженных законом, что когда Рима опять полезла в коробку с письмами Максвеллу, то нашла у самой стенки листок папиросной бумаги, за которым охотилась. Сложив его со второй, уже прочитанной страницей письма, она получила послание целиком:

21200 Олд-Санта-Крус-хайвей

Холи-Сити, Калифорния, 95026

20 апреля 1983 г.

Уважаемый Максвелл Лейн!

Недавно закончила Ваш «Ледяной город». Прочла его дважды. Я часто перечитываю книги, но обычно не сразу. Насчет убийства свистящего человека мысль весьма интересная. Видите ли, с тех самых пор, как я впервые написала Вам по поводу несчастного старика Богана, все эти годы я теряюсь в догадках. Помните, полиция записала это как самоубийство? Если не ошибаюсь, они выразились так: «глухое дело».

Так или иначе, дальше я с Вами расхожусь. Поймите меня правильно. Я с величайшим уважением отношусь к Вам и Вашей работе. Но кое-что не дает мне покоя. Я села за обеденный стол с книгой, составила список персонажей и хронологию, нарисовала карту. Ничто не опровергает Ваших предположений, но ничто и не доказывает их правильность.

Книга начинается с ряда «приманок» — отпиленная ручка чемодана, пропавшая шляпа, блесна в луковой подливке. Смею утверждать, что некоторым людям попросту нужно развлечься. Они свинячат, не заботясь о том, что кто-то запачкается, — просто от скуки. Нет ли подобного персонажа в Вашей книге? Ответ очевиден, и это не старина Бим.

Я слышала, что яд считается женским оружием. Так скажет любой мужчина. Смею утверждать, что еще более по-женски выглядит способ: нанести его на кошачьи когти, словно лак для ногтей. Если все это для того, чтобы убить хозяина кошки, то, на мой взгляд, слишком уж много нагромождено случайностей. Бритва Оккама. А если намеченной жертвой была кошка? Еще одна «приманка».

Был еще кто-то, кто имел и мотив, и возможность. И вот я думаю, что Бим Лэнсилл был неспособен никого убить. Он всегда выглядел таким правильным. По-моему, на этот раз Вы ошиблись.

Держу пари, что если намазать ядом кошачьи когти, кошка слижет его независимо от вкуса. Кошки очень следят за собой. Я знаю, о чем говорю: у меня их двадцать две.

Конечно, это все при условии, что «Ледяной город» — детектив. Но так ли это? По аннотации на обложке нельзя сделать такого вывода. В романе ужасов кошка могла бы действовать сама по себе. Мир шире, чем Вы думаете, мистер Лейн, и та истина, к которой вы приходите, часто зависит от отправной точки. Я знала Вашего отца почти так же хорошо, как и другие. Он без восторга относился к современности и был в этом прав.

С уважением,

Констанс Веллингтон.

P. S. Про кошку — это, конечно, шутка.

Рима перечитала письмо два раза, затем взяла с ночного столика свой экземпляр «Ледяного города» и стала листать, пока не наткнулась на первое упоминание о свистящем человеке.

«Ледяной город», с. 36–37

Максвелл Лейн приехал в самый что ни на есть летний день — с раннего утра было жарко, и становилось все жарче. Тем утром я собирал в саду гнилые яблоки. Сад кишел черными осами, а воздух был такой, что я просто опьянел. Когда я закончил, осы гудели у меня в голове.

Какая-то часть меня удивилась, не застав за столом отца, который подбирал бы остатки яйца хлебом и ворчал насчет слабого кофе. Я впервые был в центре всеобщего внимания. Все старались держаться поближе ко мне.

— Твой отец не очень-то много ждал от жизни, — начал брат Исайя.

— Он говорил мне, что не чувствует себя ни к чему привязанным, — поддержала его Памела.

— Зачем цепляться за то, что не доставляет удовольствия? — задумчиво протянул Эрни.

Все это время осы гудели у меня в голове.

Когда приехал Максвелл Лейн, брат Исайя был рассержен, как я и предполагал. Опасно, сказал он, пускать чужака в наш маленький мирок, особенно в этот день траура. Он стал допытываться, кто же позвал Лейна.

Если тебе четырнадцать, в этом есть свои плюсы.

Во-первых, никто меня не заподозрил. Во-вторых, я совершенно не знал, что ему полагается платить.

Номер его я нашел в «Желтых страницах» на заправке. Мы поехали в город, чтобы купить продуктов и переставить шины. Я остался с машиной. Лейн сам подошел к телефону.

— Я слышал голос отца, — сказал я ему. — Минут за пять до смерти. Он насвистывал.

— Ты узнал бы свист своего отца. — Это не было вопросом.

— Он замечательно насвистывал. Лучше всех.

— А что полиция?

— Полицейские сказали, что такое бывает. Когда человеку легко, потому что он принял важное решение. Очень важное.

— Похоже это было на твоего отца?

Первый вопрос по существу. Я не знал, что ответить.

«Ну? — прошептал отец откуда-то изнутри меня. — Давай заканчивай, раз начал».

— Мой отец действовал. Он был не из тех, кто лишь болтает, составляет планы, мечтает.

— Не очень-то он был правоверным.