И, самое главное, что дальше?

Погрузившись в размышления, Клинт нежно поглаживал Тару по животу.

— Гм, — пробормотала она, — как приятно…

Черт, ему тоже было безумно приятно!

— Который час? — хрипловатым со сна голосом спросила Тара.

— Еще очень рано, около семи утра. Можешь еще поспать.

— А ты почему встал в такую рань?

— Выбирайте выражения, сестра Робертс.

Тара весело расхохоталась, выгнула спину и плотнее прижалась попкой к его животу.

— Ты понял, о чем я говорю. — Ее голос стал серьезным: — Что-нибудь случилось?

— Да нет, все в порядке. — Если он будет держать свои эмоции в узде, ничего страшного действительно не случится.

— О чем-нибудь жалеешь, Эндовер?

Тара спросила это легким, поддразнивающим тоном, но Клинт услышал в ее голосе некоторое тревожное ожидание. Он понял это потому, что сам горел нетерпением услышать ответ на этот же вопрос.

Нет-нет, не нужен мне никакой ответ! — мысленно одернул себя Клинт.

— Жалею? Ты что, шутишь? — спросил он, плавно перемещая ладонь к ее груди — такой теплой, полной и мягкой.

Тара прерывисто вздохнула.

— Просто спросила, вот и все.

Клинт провел кончиком носа по затылку Тары, вдыхая аромат ее волос.

— Единственное, о чем я жалею, — искренне признался он, — так это о том, что нужно выбираться из твоей уютной постели, залезать в мою промерзшую машину и ехать в мой холодный офис.

— Так подожди, пока немного потеплеет, — предложила Тара, по-прежнему лежа на боку спиной к Клинту.

— И когда, интересно, это произойдет?

Она издала какой-то странный звук, потом взяла его руку и, медленно проведя ею по своему животу, положила себе на бедро.

— По-моему, очень скоро. А ты как считаешь?

На мгновение Клинт оторопел. Такого смелого и очень сексуального жеста он от нее не ожидал.

— Закрой глаза, — сказал Клинт, — закрой и не открывай, ясно?

— Зачем?

— Это сюрприз.

— Надеюсь, приятный? — спросила Тара. Судя по голосу, она улыбалась.

За одну секунду Клинт перевернул ее на спину. Тара послушно сделала так, как он просил. С зажмуренными глазами, влажными полуоткрытыми губами, она выглядела такой беззащитной и такой нестерпимо желанной, что Клинта внезапно охватило совершенно неожиданное для него желание. Не плотское, нет. Ему захотелось склониться к ней и попросить, чтобы она открыла глаза пусть видит его таким, какой он есть, с обезображенной шрамом грудью.

Но Клинт вовремя опомнился. Он не станет выставлять себя напоказ. Никто и никогда не должен у видеть его уродство. А уж Тара — тем более. Незачем ее пугать. Его отличительной чертой всегда была гордость. За долгие годы ему удалось выстроить вокруг себя глухую непроницаемую стену, чтобы отгородиться от окружающего мира, чтобы никто не смел лезть в его больную душу и предлагать совершенно ненужную ему помощь. Он должен рассчитывать только на себя.

А Тара… нет, она совсем другая, не похожая на всех тех, у кого Клинт вызывает лишь нездоровое любопытство.

Впрочем, хватит думать о посторонних вещах, опомнился наконец Клинт.

Он немного отодвинулся и откинул простыню, решив насладиться зрелищем прекрасного женского тела.

В полной тишине Клинт рассматривал изящные, плавные линии, восхищаясь совершенной красотой. Потом очень медленно, самыми кончиками пальцев провел по шее Тары в том месте, где едва заметно билась голубая жилка, и вниз — по груди, животу и дальше, дальше. Клинт не торопился, давая Таре время прочувствовать его ласки. Горячие губы Клинта следовали за пальцами. Об этом он мечтал с той самой минуты, когда он раздевал ее в ванной комнате при свете свечей. И вот его мечта сбывалась…

А Тара вся горела от нетерпения. Кровь бурлила у нее в венах, а сердце, каталось, стало вдруг таким огромным, что было удивительно, как оно умещается в груди. Из горла рвались какие-то хриплые звуки, в которых она с трудом узнавала собственный голос.

Клинту ее стоны казались дивной музыкой. Он поднял голову и вгляделся в очаровательное лицо Тары, наблюдая за тем, как меняются его черты. Сдерживаться у него почти не осталось сил.

Когда Тара уже была готова умолять Клинта о близости, он вошел в нее и начал резко двигаться. Мир вокруг перестал существовать, исчезло все, кроме него и Тары, кроме единения двух тел. Они одновременно достигли пика блаженства, и когда дыхание у них восстановилось, заснули в объятиях друг друга.

* * *

Разбудил Тару женский крик, раздавшийся из гостиной:

— Господи!!!

Тара резко села в постели и начала искать глазами одежду.

— Кто это может быть? — в ужасе прошептала она, задавая вопрос скорее самой себе, поскольку была уверена, что Клинт еще крепко спит.

— Полагаю, это Джейн.

Вздрогнув, Тара натянула покрывало до подбородка и только тогда оглянулась на Клинта.

— Она вернулась!

— Надо полагать.

— Эй, Эндовер! — раздался снизу другой голос, на сей раз мужской. — Куда ты провалился, черт бы тебя побрал! Эй, отзовись, ты здесь?

Клинт лежал на боку, опираясь на локоть и подоткнув под себя подушку, чтобы закрыть шрам на груди. Выражение его лица было безмятежно.

— Джейн приехала в сопровождении Дэвида Сорренсона, — ровным голосом констатировал он. — Молодец, довез ее до дома.

— Что-то ты слишком спокоен! — возмутилась Тара.

— А ты чересчур паникуешь. — Его губы растянулись в соблазнительной улыбке. — Перестань-ка дергаться и ложись рядом со мной.

Тара сжала края покрывала.

— И что дальше? Ты думаешь, они решат, будто нас здесь нет, и уйдут?

— Тара! — снова закричала снизу Джейн. В голосе ее бились истеричные нотки. — Пожалуйста, Тара, милая, откликнись. Где же ты?

Больше Тара не могла притворяться, что ее здесь нет. Он выскользнула из-под покрывала, накинула толстый махровый халат, который надевала после душа, и взглянула на Клинта:

— По-моему, случилось что-то серьезное. Поверь, я нутром чую опасность. Ты идешь?

Клинт кивнул. Его глаза стали серьезными, выражение лица изменилось, стоило ему услышать голос Джейн.

— Сразу за тобой.

Понимая, что Клинту нужно одеться, а делать это в ее присутствии он не собирается, Тара не стала ждать. На ходу завязывая пояс халата, она выбежала из спальни и поспешила вниз. В гостиной она сразу увидела Джейн. Та сидела за столом, за которым накануне ужинали Тара и Клинт. Выглядела Джейн отвратительно. Взгляд потух, плечи поникли.