2. Скованный противник. Отец с ведомым летчиком были подняты на перехват высотного разведчика Ю-88, атаковали его и одновременно с двух сторон с дистанции 300 метров открыли огонь. Чтобы сковать противника, они повторяли атаки, меняясь местами. То есть в то время, как один из них атаковал справа с выходом на левую сторону, другой — слева с выходом на правую сторону. «Юнкерсу» осталось одно — он переворотом вошел в крутое пикирование. «Но мы не выпустили его из своих клещей и вогнали в землю» , — заканчивает отец этот рассказ.

В газете Московской ПВО «Тревога» при анализе этого боя отмечалось, что атака противника парой с двух сторон — не новый тактический прием, но летчики при этом обычно атакуют поочередно, и противник имеет возможность отстреливаться то от одного, то от другого и свободно маневрировать по горизонтали. А Урвачёв с ведомым летчиком наносили удары одновременно, и немец был лишен возможности маневрировать, но для этого «между атакующими должна быть четко отработана групповая слетанность» .

О том, что этого достигнуть непросто, свидетельствует начальник штаба полка А. И. Фирсов, разбирая бой Коробова в паре с младшим лейтенантом Моисеевым. Летчики тоже попытались с двух сторон атаковать «юнкерс», который маневрами сорвал атаку, а Коробов потерял его и ведомого из виду. Моисеев продолжил атаку один, нарвался на огонь стрелка и вышел из боя. Опытнейший летчик Коробов, проявив настойчивость, все-таки вновь обнаружил противника и сбил его. Но А. М. Фирсов как недостаток отмечает в действиях летчиков то, что они «не сумели осуществить замысел — атаковать противника с разных сторон» .

Схема воздушного боя 11.06.43 старшего лейтенанта Урвачёва на Як-1 с Ю-88 из Сборника описаний воздушных боев, проведенных частями 1-й ВИА на подступах к Москве в период июнь-октябрь 1943 года

3. Разгаданная хитрость. На высоте 6000 м отец обнаружил впереди себя Ю-88 и, стремясь быстрее сблизиться с ним, пикированием разогнал машину и на большой скорости горкой снизу — сзади с близкой дистанции открыл огонь по моторам «юнкерса». Немец переворотом перешел в пикирование и вышел из него с обратным курсом, надеясь, что атакующий истребитель проскочит и потеряет его. Отец понял это и вышел из пикирования «с таким расчетом, чтобы убедить немца, будто его хитрость удалась». Затем он внезапно произвел две атаки слева и справа под ракурсами 2/3 — «юнкерс» с высоты 200 м резко пошел вниз и упал на землю.

Схема воздушного боя 23.06.43 младших лейтенантов Шагалова и Моисеева с Ю-88 из Сборника описаний воздушных боев, проведенных частями 1-й ВИА на подступах к Москве в период июнь-октябрь 1943 года

Вывод: «Мне удалось в этом бою выйти победителем благодаря тому, что я разгадал хитрость врага и ответил на нее своей хитростью».

Менее чем через две недели эту «хитрость » применил в бою младший лейтенант А. И. Шагалов, поднятый в паре с ведущим летчиком младшим лейтенантом Н. И. Моисеевым на перехват Ю-88. Правда, поначалу молодым летчикам не удалось выполнить первый завет «бывалого летчика»: «Внезапность первой атаки не достигнута », как было отмечено штабом.

«Юнкерс» перешел в пикирование, и Николай Моисеев потерял его из виду. Немец снизился до самой земли и скольжением попытался выйти из боя. В донесении указывалось, что «младший лейтенант Шагалов, имитируя потерю противника, отошел… и со стороны солнца на высоте 30 м (!) … атаковал Ю-88» . Вывод штаба: «Решение летчика Шагалова оторваться от противника и произвести атаку со стороны солнца правильное ».

Надо сказать, что Николай Моисеев и Анатолий Шагалов только в 1942 г. окончили Черниговскую военную школу пилотов и пришли в 34-й иап летчиками-сержантами, что требует некоторых пояснений.

Летчики-сержанты 34-го иап

В начале мая на аэродроме Клин произошла нелепая трагедия. Летчик-сержант из 736-го иап 6-го корпуса зашел на посадку, как говорят летчики, с «недомазом», ударил винтом и шасси своего самолета находившийся на стоянке самолетов 34-го полка МиГ-3 и убил работавших там механика самолета и моториста. Очевидно, что явной причиной этого была недостаточная летная подготовка молодого пилота. Как следует из материалов, в 34-м иап также были связанные с этим проблемы.

Известно, что в соответствии с приказом Наркома обороны СССР по вопросу о порядке прохождения службы младшим и средним начальствующим составом ВВС РККА с декабря 1940 г. до января 1943 г. выпускникам летных школ и училищ присваивалось звание сержанта. В 1941–1942 гг. в состав 34-го иап было направлено не менее 30 таких выпускников-сержантов. При этом следует иметь в виду, что по предвоенным штатам в полку числилось 65 летчиков, а во время войны — 32. Правда, к весне 1942 г. в строю оставалось 22 летчика, включая командира полка и его заместителя.

Летчики 34-го иап сержанты А. Перевера, С. Гозин, С. Слесарчук

Возможно, в связи со значительным количеством молодых летчиков-сержантов, а также начавшейся войной в полку не смогли уделить необходимое внимание вводу их в строй. Положение осложнялось тем, что они по прибытии приступали к полетам на УТИ-4 и освоению устаревших И-16, а потом переучивались на МиГ-3. Можно предположить, что осенью — зимой 1941–1942 гг. они практически были лишены боевой и летной практики, а сели в кабины боевых истребителей только в 1942 году.

Поначалу они получали сравнительно нетрудные и «безопасные» боевые задания, вроде патрулирования над своим аэродромом. Затем в качестве ведомых у наиболее опытных летчиков полка стали участвовать в воздушных боях, а в 1943 г. из состава летчиков-сержантов Петухова, Шагалова, Ионцева, Гозина, Захарова, Моисеева, Шишлова и некоторых других начали формироваться боевые пары. Однако до того Книга летных происшествий пополнилась многочисленными записями о «подвигах» молодых летчиков — поломках, авариях, разбитых и поврежденных ими самолетах, с пометками: «Арестован на 5 суток », «Отдан товарищескому суду чести » или просто: «Наложено взыскание ».

Но были и более тяжелые последствия недостаточного опыта. В октябре 1941 г. выпускник того года сержант И. И. Водопьянов после патрулирования над аэродромом Суково не проявил должной осмотрительности и при заходе на посадку «проморгал» атаку трех Ме-110. Его самолет был подожжен, а Ивану пришлось приземляться на своем аэродроме уже на парашюте.

В сентябре 1942 г. старший сержант А. М. Трушин также взлетел для патрулирования над аэродромом, но Александр не обратил внимания на то, что бензиновым краном включен не основной, а резервный бак горючего. Через 28 минут полета двигатель неожиданно для него остановился. Как следует из Журнала боевых действий: «Трушин перевел самолет на планирование, сам растерялся. Увлеченный поиском причины отказа мотора на приборной доске, не заметил приближения земли и с углом 25–30° врезался в землю ».