— Это важно? – удивлённо ведёт бровью. Сукин сын. Как я, идиотка, могла хотя бы на секунду представить, что она ему нужна.

— Да, Исаев, это важно. Твои деньги – это ерунда. Тем более, у меня есть все чеки о переводах, — бросаюсь к стенке, достаю кучу листков и бросаю ему в лицо, — Это пожертвования в детский дом. То, что ты якобы давал их дочери, ещё нужно доказать. Вот где твои деньги. У меня есть работа, мужчина, который готов взять за нас ответственность. Так что тебе не светит. Мы – не марионетки в твоих руках. Вернись туда, где был все эти четыре года. Ты нам не нужен! – всем мои минутные иллюзии разбились. Да, я мечтала об отце, для своего солнышка. Но этот….Он не отец. Он донор. Не более. Ненавижу!!!

— Интересно, думаешь, твой.., — делает паузу, — Парень, позаботится о вас? – мне не нравится этот тон. Неужели Исаев думает, что на нём свет клином сошёлся?

— Не сомневаюсь!

— Что ж…Как скажешь, — неожиданно, он отступает. Честно говоря, я была не готова к такому повороту. Но Никита просто разворачивается и уходит из комнаты. Я машинально иду за ним. Напоследок он оборачивается, смотрит на меня пару секунд, а затем выходит. Закрыв дверь, я медленно сползаю вниз. Сволочь. Он ведь даже не извинился….Просто пришёл и начал качать права. Мерзавец! Ведь он изменил мне! По—настоящему….Боль вернулась. С удвоенной силой. И я снова вспомнила наше расставание….Которое навсегда отпечаталось в моей памяти. Которое, я так старалась забыть.

Лера…

Память – противная штука. Она имеет свойство активизироваться в самый неподходящий момент. Именно так и происходит….

Три с половиной года назад….

— Лер, ну вот что ты ерундой страдаешь? – пыталась вразумить меня Алла, но я стояла на своём.

— Ты не понимаешь! – возмущалась я, — Мы так отдалились друг от друга. Мне нужно выяснить, что происходит.

— Закончится путёвка и выяснишь, — пожимает плечами подруга, — но я лишь качаю головой.

— Не могу так. Меня с ума сводит всё это. Ник…Он стал таким чужим. Почти не звонит. Ты же сама видишь!

— Да, но при этом он отправил тебя отдыхать. Чтобы тебе и малышу было лучше, — напоминает Алла. Тут не поспоришь. После нашего примирения всё резко изменилось. И главное, наши отношения с Ником. Он совсем другой. Заботливый – да. Любящий – не особо. Мы как будто чужие люди. И мне это не нравится. Решив начать всё с чистого листа, мы не стали ничего обсуждать. И хотя я до сих пор чувствую себя грязной, пытаюсь принять новую реальность.

Исаев ходит со мной к врачу. Следит, за питанием, приёмом витаминов. Но всё это так сухо…Да, он организовал нам с Аллой поездку в санаторий. Сказал, что мне и малышу нужно набраться сил и дышать свежим воздухом. Всё логично. Но на душе неспокойно. И вот сегодня, я проснулась с мыслью – мне нужно поговорить с Ником. Прямо и начистоту. Я же чувствую, что что – то не так. И мне нужно знать, что именно.

Что же до собственных терзаний – они отпускают. Возможно со временем, я смогу рассказать Никите правду. Мне это необходимо. Просто не сейчас. Нужно время.

— Алла, пожалуйста, пойми меня. Мы как будто на разных полюсах. Он почти не отвечает на мои звонки. Так не могу! – в глазах появляются слёзы. Напряжение в отношениях с любимым меня очень сильно тревожит. И я не знаю, как это всё исправить. Снова возвращаюсь к том, что это моя вина. Я воздвигла между нами стену. Но к сожалению, не могу её разрушить прямо сейчас. То, что произошло…Мне безумно страшно. Ник не поймёт. Не услышит. А ещё Ден. Всегда есть вариант, что он исполнит свою угрозу. И тогда, я даже не знаю, что делать….

— Всё настолько плохо? – с сочувствием спрашивает подруга. Сажусь на скамейку, и горько усмехаюсь.

— Если бы было иначе — я бы даже не рыпалась. Но сейчас…Алл, — смотрю на неё, — У меня такое ощущение, что я его теряю, — голос звучит обречённо. Подруга садится рядом, сжимает мою руку, пытаясь успокоить, а я чувствую влагу на щеках. Слёзы. Которые я пыталась не пролить. Ведь это вред нашему малышу. Но сейчас сдержаться не вышло. В последнее время всё стало слишком напряжённо.

— Значит езжай. Поговорите, может помиритесь хорошо, — подмигивает мне, на что я лишь закатываю глаза. Ещё одна проблема. Интим. Он сошёл на нет. Ник говорит, что боится навредить. И я его понимаю. Но ведь у мужчин это всё немного иначе. Им всё равно надо. И если не я, то кто?

Несколько часов в автобусе обдумываю, предстоящий разговор. Нам нужно многое рассказать друг другу. Может, стоит затронуть темы, которых мы предпочли не касаться?

Честно говоря, я уже не знаю, как правильно. Но уверена в одном – Ника я терять не хочу. И если мне придётся рассказать ему всё…Что ж, значит так тому и быть.

Доехав до города, вызываю такси и еду к нему на квартиру. Специально не звоню и не предупреждаю о своём приезде. Чтобы он не стал отговаривать. Поднимаю, открываю дверь своим ключом. Сердце стучит так, что кажется, будто сейчас выскочит. Прохожу вперёд, и слышу голос:

— Лера??? Какого хрена ты здесь делаешь? – оборачиваюсь и вижу Ника. Парень немного растерян. Словно что—то не так. Он в шортах. Вроде ничего такого. Он ведь дома. Вот только из ванны слышен шум льющейся воды.

— Приехала поговорить, — бессвязно лепечу, — Нам нужно…., — даже боюсь что—то спрашивать. Взгляд любимого такой холодный, что хочется закутаться в плед, чтобы согреться. И в этот момент….

— Ник, милый, а ты не находил мою резинку? – женский голос, причём очень знакомый, приближается, — Я в прошлый раз у тебя её.., — голос замирает, и окончание фразы звучит неуверенно, — Оставила….

Поворачиваюсь и вижу Лизу. В одном полотенце. Вышедшей с ванной. Какое—то время смотрю на неё, а затем на своего парня. Понимаю, что происходит. Но боюсь озвучивать. А уж тем более верить. Должна быть другая причина, почему эта здесь….Кроме очевидной.

— Что это значит? – еле слышно интересуюсь я. Не знаю зачем. Всё ведь очевидно. Но я надеюсь, что Никита мне всё объяснит. Вот только парень не торопится. Он переводит взгляд с неё на меня, а затем, скрестив руки на груди, небрежно спрашивает:

— А ты сама, как думаешь?

— Объясни! – требую я, всё ещё надеясь, что это какая—то ошибка. В сторону Лизы даже не смотрю.

— Лер, давай без этих сцен, — морщится Ник, — Взрослая девочка, должна всё понимать.

Он говорит так спокойно, словно не чувствует, как я медленно умираю в эту минуту. Мне больно. Невыносимо.

— За что? – бормочу, не замечая, как слёзы катятся градом, — Мы же…А как же наш ребёнок? Мы?

— Это никак не связано, — хмыкает Ник, подходя к посторонней для него девушке, как мне казалось, и обнимая её за талию.

— Тебя и ребёнка я полностью обеспечиваю, интересуюсь вашим состоянием, за всем слежу. А так, — целует эту дрянь в щеку, — Я отдыхаю. У тебя есть какие—то претензии на этот счёт? – нахально смотрит на меня. Так, будто я пустое место. Мне кажется, что это просто сон. Так ведь не может быть!!!