– Я люблю тебя, – сказала она Борису, когда перед глазами опять увидела звездное небо вместо его лица.

Он молча погладил ее по плечу и потянулся к купальному халату.

– Ты замерзнешь.

– Теперь мне уже ничего не страшно, – она счастливо улыбнулась.

– Пойдем к ним?

– Да… Надо ехать домой… – сказала она с сожалением.

– Поздно уже. На сколько дней уехал твой муж?

– На две недели.

– Здорово! Значит, завтра увидимся?

– А нам обязательно надо быть с ними? – кивнула она наверх, на отель.

– Нет, конечно. Мы можем приезжать сюда одни. Я договорюсь. Есть и еще местечки, такие же уютные и уединенные. Мы бы и днем могли встречаться, когда твоя свекровь уходит по делам. Все как-нибудь устроится. Ну, идем! – он встал и протянул ей руку.

Домой возвращались молча. Уставшая Варя зевала. Слава богу, она хотела лишь одного: спать. И никаких разговоров. В своей комнате Катерина тоже повалилась на кровать без сил. В доме было тихо. И тут она вспомнила, что так и не включила мобильник. А вдруг Тихон звонил?

Катерина резко села на кровати. Подумала: «Я все еще замужем» – и включила телефон.

Ей никто не звонил.

…В понедельник Кудряш пришел в свой офис поздно. Его фирма занимала весь последний этаж новенького торгового центра, небольшого, но зато на центральной калиновской улице, да еще возле площади.

После бурной ночи Кудряш был хмур, но не от усталости, и не от того, что не выспался, а скорее от разочарования в людях. Хотя, скажи ему об этом, он бы посмеялся. Кудряш считал себя прожженным циником, давно уже разменявшим все человеческие чувства на звонкую монету. В конце концов он списал свое раздражение на банальное переутомление. Вторую ночь подряд он провел с женщиной, и даже его могучий организм протестовал против такого разбазаривания здоровья. Как-никак, Кудряшу шел четвертый десяток.

Секретарша, рослая красивая блондинка с глазами снулой рыбы, робко предложила ему аспирин.

– Иди к черту, – буркнул Кудряш.

Он держал девчонку исключительно за экстерьер, ну еще за ее непроходимую тупость. Все, что от нее требовалось: бесперебойная подача напитков и своевременный обед, заказанный в ресторане. А думать будут другие.

Поэтому когда девчонка влетела в его кабинет в неположенное время, да еще с выпученными глазами, Кудряш понял: случилось что-то чрезвычайное.

– Там, там, там…

– Кто? Губернатор? Генеральный прокурор? Или, может, сам Сатана?

– К вам Мария Игнатьевна Кабанова! – выпалила секретарша.

– А ведь угадал! – ухмыльнулся Кудряш. – Что ж, зови.

– Я сама войду.

Кабанова прошла мимо секретарши, будто это было пустое место, и остановилась в дверях, оглядывая просторный кабинет. На ее лице застыло брезгливое выражение, хотя кривиться тут было не из-за чего. Кудряш всегда выдерживал стиль, что у себя дома, что в офисе.

Мария Игнатьевна по случаю жары была одета в льняной костюм молочного цвета, юбка-карандаш до колена, кремовая блузка и блейзер. И, разумеется, туфли на каблуке. С годами Кабанова располнела, но не стала рыхлой и не обрюзгла. Она по-прежнему была женщиной статной, с осанкой балерины, с гордо поднятой головой, а ее большие серые глаза навыкате были похожи на пули. Они прицельно били из-под черных, густых бровей, буквально прошивая собеседника Марии Игнатьевны очередями насквозь. Взгляда она первой никогда не отводила, вот и сейчас уставилась на Кудряша не мигая, в ожидании, пока с его лица исчезнет самодовольная ухмылка.

Но Кудряш и не собирался сдаваться.

– Мария Игнатьевна! Какими судьбами? – он засиял, словно всю жизнь только и ждал этого неурочного визита. – Вы сами ко мне пришли! А ведь я еще не мэр.

– И никогда им не будешь, – жестко сказала Кабанова и обернулась к застывшей столбом секретарше: – Воды мне принеси.

– Может, кофе, чай? – очнулась девчонка. – Есть зеленый, с жасмином…

– Воды, – отрезала Кабанова. – И поживей.

Она огляделась: куда бы сесть?

– Пожалуйте в кресло, – Кудряш вскочил. – А утомились – так есть уютный диванчик, – вкрадчиво сказал он.

– Не паясничай, Ванька, – поморщилась Кабанова, но села все-таки на диван.

Кудряш взял стул, поставил его напротив дивана, спинкой вперед, и сел, обняв своими ручищами эту спинку. После чего умильно заглянул Марии Игнатьевне в глаза:

– Я весь внимание.

Пришла секретарша с водой, Кабанова сделала глоток и брезгливо поставила стакан на подлокотник. После чего заговорила медленно, проговаривая каждое слово, чтобы до Кудряша дошло:

– Я пришла к тебе как мать. Нам с тобой давно уже пора поговорить. Требование у меня к тебе одно: оставь Варвару в покое. Я знаю: она вчера опять была у тебя. – «Значит, про ночной загул не знает, – обрадовался Кудряш. – Это хорошо». – Варя девчонка еще, думает, что это любовь. А ты по привычке берешь все, что плохо лежит.

– Ну, лежит-то она, положим, хорошо…

– Замолчи! – сверкнула глазами Кабанова. – Давай без этих твоих сальностей. Я сколько лет тебя знаю, Ванька? Ты с чего начинал-то, а? У Дикого на посылках. Паренек ты был смышленый, а главное, бабам умел угодить. А потом вдруг появился у тебя бизнес. Словно с неба свалился. Хотя я не сразу поняла, в чьи это руки уплыли калиновские автозаправки? А потом и шиномонтаж. Теперь ты к городскому рынку подбираешься. Ну да ладно. Мэром тебе не быть, следовательно, и рынок ты не получишь. А если хочешь остаться в городе и сохранить свой бизнес, оставь мою дочь в покое. Это все.

– Как же я вами восхищаюсь, Мария Игнатьевна! Вот, думаю, женщина! Мне бы такую, я бы и думать не стал: тут же в ЗАГС. Я ведь и дочку вашу не гоню лишь потому, что когда она ко мне входит, у нее такое же лицо, как и у вас сейчас было, когда вы в мой кабинет вошли. Словно вы у меня на пороге, а потом на диване в моей гостиной. И вот уже мы перебираемся в спальню…

– Что-о? – Кабанова так растерялась, что Кудряш, воспользовавшись моментом, придвинул стул вплотную к дивану и вкрадчиво сказал:

– Ну, зачем мне эта девчонка, когда есть мать? Зачем иллюзия, когда есть, так сказать, натура? Ведь вы еще не старая женщина. Красивая, богатая. И вот уже много лет вдова. Неужели вам не одиноко по ночам в постели? И она не кажется холодной или пустой? Как же вы жили все эти годы, Мария… – Он сделал паузу. – Игнатьевна? Не скучно было?

– Ты в своем ли уме, Ваня? – очнулась Кабанова. – Ты кому это все говоришь?

– Женщине. Которая у меня в гостях, на диване. Воду пьет, хотя я бы мог и шампанского заказать. Только пожелайте.

– И чтобы я, Мария Игнатьевна Кабанова, купилась на такую дешевку?!