– И все-таки, сколько у вас цветов? – спросила я хозяйку.

– Пишите тысяча, не ошибетесь.

– А их в самом деле тысяча?

– Нет, что вы, конечно, больше. Знаете что. Я сейчас вам открою один секрет. Идите за мной в библиотеку. Вот видите куст как будто из бархата. Он каждый год зацветает аккурат в Рождество, подумать только, растение, а великий праздник чувствует, и цветки его похожи на пламя огней. Хотите отросток? Пусть у вас на Рождество тоже будет праздник. Улыбайтесь. Вы всегда такая серьезная?

Кстати, когда одновременно зацветает тысяча разносортных цветов, в том числе и не приспособленных для нашего климата, – это рекорд. Жаль, что нигде не регистрируется. Но разве в этом дело?

Радуйтесь…

«Поминайте наставников ваших, которые

проповедовали вам Слово Божие, и, взирая

на кончину их жизни, подражайте вере их».

(Евр. 13, 7)

При жизни о нем не писали. За труд, в который вкладывал душу, благодарили на словах, подходили, пожимали руку и произносили обычно: «Спасибо вам, Александр Яковлевич, от всего сердца!» Ученики и учитель. Их так много, а он один, всех не упомнишь. Потом они приводили к нему своих детей, затем внуков.

А мне пришло письмо: «Мы, выпускники техникума, обращаемся к Вам с просьбой отметить 100-летний юбилей со дня рождения нашего любимого преподавателя»…

Казалось бы, нет ничего сложнее, чем писать о человеке, которого больше десяти лет нет на свете. Но стоило набрать номера телефонов его учеников, как образ любимого ими преподавателя ожил. Они с удовольствием вспомнили того, кто у них вел «машинное дело», «механику», заведовал мастерскими и был душой коллектива. Все время проводил с ребятами, ходил с ними в музеи, ездил «на картошку». Нынешней молодежи и невдомек, что раньше существовала трудовая повинность у школьников и студентов, которых обязывали помогать колхозам. Выглядело буднично и просто: к школе, техникуму, вузу подъезжали автобусы, и ребятня строго по списку садилась в них и ехала работать на поля и фермы. Хорошо это или плохо не нам судить. Но образование и медицина были бесплатными, и даже на стипендию можно было худо-бедно прожить. Такая вот история.

Но вернемся к нашему герою, кажется, девизом его жизни было видеть во всем хорошее и не замечать плохое.

«Когда мы только-только поступили в техникум, – вспоминает бывший хулиган Виталий, – нам ребята старших курсов давали, как это принято, характеристики на всех учителей. Стали перечислять: тот строгий, тот добрый, этот – себе на уме… так вот про Александра Яковлевича сказали, что он «свой человек». Мы потом сами в этом убедились. В меру строг, в меру приветлив, дело знал досконально и всегда держался с достоинством. Глядя на него, мы все старались быть немного лучше, чем были. Знаете, есть такие люди, которые в тебе открывают светлые стороны. Как-то на одной лекции учитель сказал, что гордится тем, что учит нас. Произнес так искренне, я потом эти слова не раз вспоминал и соотносил их с нашим временем, так вот, думаю, он бы и сейчас от них не отрекся. Уж слишком много для него это все значило. Раз уж сказал, значит, в душе созрело».

И продолжает: «После окончания техникума я сдружился с его сыном Славой, мы общаемся и по сей день, оба уже на пенсии. Слава – копия отца».

Старший сын Вячеслав рассказывает, что отец редко бывал дома. Все время проводил на работе. Учил и учился. Из-за войны он вовремя не смог получить высшее образование. Во Всесоюзный заочный политехнический институт поступил в 1938 году, а окончил только в сорок девятом. На войну его не взяли – он с детства отличался слабым зрением. И это при его-то тяге к чтению!

Больше всего любил классиков. Вячеслав перечисляет: «Пушкин, Лермонтов, Бунин, Есенин… их папа мог цитировать часами».

Это увлечение передалось и семье. Кстати, сыновья, глядя на родителей, недоумевали: мама и папа – такие разные. И как скромный деревенский парень женился на такой красавице? «Мама работала до свадьбы женским парикмахером в центре Москвы, – рассказывает сын, – и в то время была модным мастером». Вопрос, как покорил ее отец, застывает в воздухе. Конечно же, любовью и… классикой.

«Погоду» в доме всегда делала мама, признается сын. Она строго следила, чтобы тщательно были отутюжены рубашки, приготовлен обед, вовремя сделаны уроки, а главное – чтобы были тишина и порядок. «Мои родители были людьми другой эпохи, – говорит собеседник. – Многих сегодняшних вещей они бы просто не поняли. Папа, например, считал, что не делать домашние задания – стыдно. А не уступить место женщине – чуть ли не преступление. Он часто нам с братом говорил, что образование важно, но на первом месте должны быть хорошее воспитание и человечность. Отец всей своей жизнью внушал простую истину: человек человеку друг, товарищ и брат, и только так…»

О том, какой путь прошел отец, прежде чем стать преподавателем, сыновья узнали из документов, которые стали разбирать только после его смерти. Сам он о себе не рассказывал.

Передо мной копия удостоверения 1932 года, в котором говорится, что их папа работал машинистом-дизелистом в леспромхозе.

А вот характеристика, которую дали ему в 1940 году: «Русский. По социальному происхождению – рабочий, беспартийный. В течение трех месяцев работал на лесозаготовках, где проявил себя как активный работник и хороший организатор: его взвод был одним из лучших. В настоящее время является начальником стройплощадки с исполнением обязанностей помощника начальника техникума по административно-хозяйственной части».

«Отец говорил, что не сразу он пришел к преподавательской стезе, – заметил Вячеслав. – И образование, и работа давались ему тяжело. Но не унывал и не жаловался».

Дети знали, что их папа – Учитель. А еще у него было такое замечательное свойство – «не замечать» мелкие провинности. Ну как за это не любить?

Много позже, когда в техникум пришли учиться его сыновья, они увидели, что там их отца обожают. И было за что. Отец мог вдруг «забыть» прилюдно пожурить юношу, который лез по карнизу в женское общежитие и был застукан бдительной вахтершей. Потом оказалось, что с «преступником» состоялся разговор с глазу на глаз, о котором ни тот, ни другой предпочли не распространяться. Мог «не увидеть», как кто-то пришел на линейку без комсомольского значка. Зато в следующий раз обязательно об этом напомнит «нарушителю».

«Понимаете, он такой преподаватель, который не учил, а… влюблял в дело. Он не агитировал, не расписывал преимущества нашей профессии, наоборот, подчеркивал трудности».

Его ученики очень дружны между собой, часто созваниваются и помогают друг другу. «Удивительно, но факт, – сказали мне в техникуме. – Столько лет нет человека на белом свете. А те, кого он учил, стали одной большой семьей…»

Возле храма жить легче, считает сельский мужик Лешка и отдает все силы и деньги на строительство церкви.