– Мам, это я, – сын, пьяно шатаясь, прошел в детскую и запер за собой дверь.

– Ты соображаешь, который час?! Ты думаешь когда-нибудь о чем-то серьезном? Думаешь, я тебе деньги на карманные расходы дам в следующий раз?!

…Маленький, величиной с ладонь, щенок бежал изо всех сил от нее. Она убыстрила шаг, но поймать его не успела, он спрятался под железную кровать.

Встала, пошла в комнату сына. На кровати лежал полуобнаженный взрослый мужчина с разбросанным руками, ладонь на четверть подушки. Вырос-то как.

Все, как у ее отца. Рядом с таким чувствуешь себя слабой. Хочется прильнуть к сильному плечу и выплакать все-все самое горькое и обидное.

– А ну вставай! Ты что, будильник не слышал?

Сын потянулся как в детстве, мышцы на руках напряглись, и мать отчетливо разглядела следы от иглы.

…Буря прошла быстро. Она расплакалась, как маленькая девочка, постоянно приговаривая:

– Ну почему, скажи мне, почему ты постоянно уходишь? Эти Сашки-Мишки-Олежки, неужели они тебе дороже, чем я? Я с работы специально стала приходить пораньше, чтобы с тобой побыть, сынок.

Слезы матери катились градом. Сын чувствовал себя виноватым. А потом вдруг крепко обнял ее, поцеловал и вышел.

Он пришел вечером пораньше и увидел, как мать плачет перед иконой Богородицы и просит: «Помоги!» Потом повернулась к нему и взяла обещание – сходить в церковь.

Сын долго упирался: «Ну неверующий я, мам, зачем, а?» Она привела его к такой же иконе, как и дома, только размером больше.

– Вот, посмотри, благодаря ей ты живешь! Она все перевернула, дала мне силы, имя и новую жизнь. В крещении я Евфимия, знаешь? Разве смогла бы Евфимия прервать жизнь? Или разрешить кому-нибудь за нее это сделать?

Сын поник. Красные пятна появились на его лице. Он снял браслет, печатку с безымянного пальца:

– Я все понял, ма.

Вечером окно на кухне разлетелось вдребезги. К огромному булыжнику была привязана записка: «Если не выйдешь, начнем стрелять».

– Мам, они меня живым не отпустят! Понимаешь, это целая система. Они хотят мою жизнь.

Фарида стояла, как каменная. Взгляд ее был устремлен на дверь, через минуту сын должен был выйти. Боковым зрением мать видела, как он медленно одевается. Вот застегнута последняя пуговица. Рука коснулась двери.

– Я с тобой, – прозвучало в коридоре.

Сын повернулся.

– Я с тобой, – повторила уверенно мать и даже нашла в себе силы улыбнуться.

В эту минуту она была похожа на воина, который уверенно смотрит в лицо смерти. Небо знает, такие своей жизнью не дорожат, поэтому беда обычно от них отступает. Извечная война добра со злом идет всегда, и поле битвы, по меткому выражению Достоевского, есть сердце человеческое. Когда в нем преобладает страх, обида и ропот, добро отступает, но как только оно всецело доверится Богу и за все начнет славословить Создателя, картина меняется в одночасье.

– Ты что, с ума сошла? Нет, мамочка, тебе нельзя. Они же тебя… – Он обнял мать и заплакал.

Через четыре дня они сменили адрес. Новая квартира намного хуже прежней. В ней очень маленькая кухня, узкий коридор, зато большая спальня и детская. Иногда Фарида приходит домой пораньше и заглядывает к сыну. Прямо над его кроватью – икона Богордицы с младенцем на руках. Мать видит, как порой сына тянет на дозу, как он молится часами, а потом долго молча сидит.

– Мам, я не могу, я вот-вот сорвусь, – выпалил как-то он.

– Нет, сынок, ты сильный, а Она, – усталый взгляд на образ, – всегда с тобой.

При знакомстве с Виталием возникает ощущение, что все происходящее в подлунном мире, несомненно, прекрасно. Сам по природе оптимист, он вселяет это качество и в окружающих. Не размениваясь на мелочи, избегая конфликтов, он действует как магнит, притягивая к себе гармонию и счастье.

Наверное, поэтому судьба ему отвечает взаимностью. Вот случай: будучи школьником, Виталий или Виталя, как его звали тогда, вместе с друзьями сел в лодку, причем ребят набралось столько, что края лодки приходились вровень с водой, и в таком виде отправились в плавание по Волге…

Как только любители приключений достигли почти середины, прямо перед их носом возник пароход. Огромные волны, одна за другой стали переворачивать их скорлупку. И вот уже в лодке воды по колено, а пароход идет, ребятня поворачивает лодку, гребет изо всех силенок. Но тут совершают еще одну ошибку: лодку к пароходу ставят не носовой частью, а боковой… Результат потрясающий – все в целости и сохранности добираются до берега, до сих пор не понимая, как?

Тогда Виталий ясно почувствовал помощь своего ангела-хранителя и призывал его много раз. Жизнь постоянно подкидывала подходящие случаи. В детстве, например, переболел всевозможными болезнями, что, впрочем, никак не повлияло на характер. Он так же, как и все, дрался с мальчишками и гонял мяч во дворе. И никаких «привилегий» по поводу болезней не искал, иначе бы просто засмеяли. А рос Виталя в той местности, откуда чаще попадали в тюрьму, чем в училище.

К легкой жизни не стремился никогда. Ни в школьные годы, когда приходилось неоднократно дворовым хулиганам доказывать правоту правильно рассчитанными ударами, а по вечерам учиться, чтобы приносить домой «четверки» с «пятерками». А попробуй не принеси: единственный сын у родителей. Ни после восьмилетки, когда он поступил в машиностроительный техникум по специальности «Обработка металлов резанием», учиться здесь, чего греха таить, было трудновато.

Зато интенсивные занятия в техникуме благоприятно сказались на характере. Научили трудолюбию и выносливости. Получив диплом, Виталий поступил в Ленинградский механический институт по специальности «Производство летательных аппаратов», став инженером-конструктором. На первой производственной практике встретил свою судьбу – симпатичную Зиночку, с которой почти сорок лет вместе. Говорит, везение. Но ведь было и другое – неуютные общежития, которые именовали еще «клоповниками». Случалось подрабатывать грузчиком, чтобы прокормить семью. Рано появились дети, которые требовали внимания денно и нощно…

– Смотрите на жизнь проще, – улыбается мне. – Хорошего всегда больше, чем плохого. А если плохо кругом все и кажется нет выхода, значит, надо переключиться на новое дело. А сначала надо просто прошептать: «Помоги, Господи!» И вот увидите, Он обязательно поможет.

Когда Виталию исполнилось пятьдесят три, предприятие, на котором он вместе с женой проработал двадцать семь лет, закрылось. Он сломал ногу, которая дважды неправильно срасталась, у Зиночки случился запущенный гнойный аппендицит. Без работы, без денег, больные, а дети жили в другом городе, они лежали и думали, как им быть дальше. Придя в себя, Виталий пошел устраиваться на работу, обойдя полгорода, нашел только место менеджера по продажам измерительных приборов. Испытательный срок – полгода, а до этого обещали только проценты от сделок. Зинку вдохновил заняться рекламой, она настолько преуспела, что вскоре позвали в городскую администрацию.