– И что? – повторил как можно равнодушнее. – Это мои проблемы? Я не нанимался следить за вами. Все вопросы и предложения иди вон вашему администратору выложи. У меня дела.

– Подожди! – девка схватила его за руку, но, встретившись с ним взглядом, испуганно отступила. – Помоги, пожалуйста. Прошу тебя. Ты же начальство, а начальство у нас всегда о девушках заботится. С ней что-то случилось…

– Да что с ней могло случиться? К клиенту какому-нибудь поехала. Нагуляется и вернётся, – ускорил шаг, но девка увязалась за ним.

– Иланка не ездит к клиентам. Никогда. У нас вообще девочки стараются только в клубе работать. Всё, что за пределами этих стен, для нас небезопасно. Мало ли какой изврат попадётся. Да и не смогла бы она, даже если бы захотела. У неё дочка болеет. Она ни за что не оставила бы её. На работу идёт, няньку вызывает, а так всё время с ней.

– Она же не могла замёрзнуть? Там до города рукой подать, – понял, что разговаривает сам с собой, когда кто-то вышел из кабинки и встал рядом, открыв воду. Повернулся, потерянно взглянул на бармена. Тот сполоснул руки, промокнул их бумажным полотенцем и ушёл, прикрыв за собой дверь.

Заур вернулся к своему отражению, скрипнул зубами. Что с ним вообще происходит? Почему эта девка не выходит из головы? Стоит в сортире, со своим отражением болтает. Финиш.

А что, если, и правда, замёрзла там? Не то чтобы ему было жаль какую-то шлюху, они каждый день гибнут, сами такую судьбу себе выбрали. Но девчонка что-то про ребёнка сказала… И чего он не дослушал до конца? Может, проверить инфу? А зачем? Чем он поможет этому ребёнку, если Илана действительно исчезла?

Уперевшись в раковину, долго смотрел в зеркало. Надо съездить, проверить то место, где он её оставил. Не знал зачем, но хотел. Наверное, чтобы просто убедиться, что её там нет, что не он виноват в её исчезновении. Ну да. Именно за этим. Зачем же ещё?

***

– Как это… Уволена? Как? Почему? Подождите, что значит, у меня отзывают лицензию? Вы что, Иван Алексеевич? – я замерла с трубкой возле уха, невидящим взглядом устремилась в окно. Там мело, и ветер швырял охапки снега на дорожку, ведущую к калитке. Начиналась лютая зима.

– Да не знаю ничего, Надь! – выдохнул уставшим голосом директор. – Сам ничего не понял. Звонит мне утром министр и заявляет, что у тебя отзывают лицензию. Мол, обнаружили какие-то поддельные документы. Сказали, тебя убрать с клиники. А я, сама понимаешь, не могу их ослушаться. Да и как без лицензии работать, Надь? Послушай, я не буду тебя увольнять, напишешь по собственному желанию, а там… Ну, ты разберись там с лицензией своей и возвращайся. Я тебя всегда приму, Надюш. Но только по закону чтобы всё. Мне проблемы не нужны. Насчёт денег не волнуйся, возместим за пару месяцев, ну, а там уже…

– Я поняла, Иван Алексеевич. Спасибо.

Сбросив звонок, закрыла лицо руками, крепко зажмурилась. Главное не реветь, не раскисать. Я должна была это предвидеть. Хаджиев ведь ничем не отличается от Шевцова. Такая же сволочь. Чего ещё я ожидала от подобного мудака? Мажоры, родившиеся с золотой ложкой во рту, не знают других ценностей, кроме своих желаний. Они привыкли, что всё, чего пожелают, им подают на блюдечке с синей каёмочкой.

По закону, говорите? Для них закон не писан. Они сами этот закон устанавливают и вертят им, как хотят. И людьми вертят. Вот такими, как я. За кого никто не заступится. Большие мальчики играют в свои игры и плевать они хотели на то, что своими играми разрушают чьи-то жизни.

Моя работа – это всё, что у меня есть. Из-за подонка Шевцова я не смогла завести свою семью, не смогла даже остаться с родителями. Вынужденно бежала и искала пристанища в чужом городе, среди чужих людей. Моя работа – единственное достижение и убежище. Моя работа держала меня на плаву. Но пришёл ещё один урод и лишил меня последнего… Просто потому, что захотел, просто потому, что смог. Для него это развлечение – надеть на меня проклятый браслет. Теперь, наверное, празднует свою победу и ждёт, пока я приползу к нему на коленях, обвешанная его цацками, как покорная собачонка в золотом ошейнике.

Выровнявшись, медленно выдохнула.

– Хрен ты угадал. Мышки больше нет.

Домой вернулась ближе к вечеру. Вышла из такси, обвела взглядом двор. Это уже в привычку вошло.

От Шевцова больше никаких вестей не было, но я знала, что это временно. Вскоре он снова появится, и я должна быть готова. Хотя бы на моральном уровне. Да и Хаджиева теперь стоит опасаться ничуть не меньше. Этот мерзавец пойдёт на всё, чтобы добиться своего. Не удивлюсь, если он решит избить меня в подворотне, когда поймёт, что я не приползу за его подачками.

Поднялась на свой этаж и, услышав позади какой-то шорох, испуганно обернулась.

– О, Надюх, привет! – дядя Витя. – А ты чего так шугаешься? Где была? Я уж думал, случилось что, хотел ментов вызвать, но, сама понимаешь, мне лишний раз с ними общаться не в кайф. – Дядя Витя по молодости был судим и с тех пор не особо жаловал представителей закона.

– Здравствуйте, дядь Вить. Да я в деревню ездила. Отдыхала, – ответила, доставая из сумочки ключи. – Вот, вернулась.

– Аа… Ну хорошо, что вернулась. А то тут вчера какие-то мужики отирались. В дверь твою звонили, топтались около получаса. Я за ними в глазок наблюдал, думал, воры какие. Но потом ушли.

Я оторопело застыла, вытаращив глаза на свою дверь.

– Мужики? – повторила растерянно.

Так, если Хаджиев знал о моём местонахождении, то, получается… Эх, быстро он меня нашёл. Я планировала не увидеть этого мудака больше никогда.

– Да, трое. Здоровые такие! На бандюков похожи. Я таких на зоне, знаешь, сколько перевидал? Может, ошиблись? От тебя-то чего таким нужно? Но ты всё равно осторожнее ходи. Кому попало не открывай, – и, звякнув бутылками в полиэтиленовом пакете, зашёл в свою квартиру.

– Спасибо, дядь Вить! – захлопнула дверь и, прижавшись к стене, закрыла глаза. Надо успокоиться и решить, что делать дальше. В одном была уверена на все сто: я не позволю этим ублюдкам сломать меня снова. Ни за что.

***

На снегу, где она упала, остались следы, в том числе и крови. Заур нахмурился, присел.

Кровь… Откуда кровь?

Он уехал, а на неё напали? Трасса вроде пустая была, но как знать… Может, попутку ловила? Или что? Откуда кровь эта взялась?

Сам не заметил, как занервничал. Опять. Может, и правда сходить к психологу? Может, с ним что-то не так, или это первая стадия какой-нибудь шизы?

Коснулся пальцами алого пятна, расплывшегося на идеально белом снегу и словно озарением всплыло воспоминание с того вечера. Она ударилась. Он затормозил, а она врезалась лицом в подголовник. Потом Заур уже мало что видел и вполне мог не заметить кровь на её лице. На него тогда будто нашло что-то. Словно рассудок помутился.