— Нет. Зачем? Если ты пьёшь ради веселья, а потом даже его не помнишь — какой смысл?

— Ладно. Ну хотя бы похмелье ощущала?

— Голова болела один раз. Больше не хочется.

— Согласен, паршивое ощущение. Но они нужны, чтобы потом, когда проходит, чувствовать, как тебе кайфово…

— Можно такие моменты заменить на что-то полезное. Физические нагрузки, например.

Совершенно не в тему мысли скатились в какую-то пошлость. Физические нагрузки… вдвоём с Настёной — это, блин, капец, как соблазнительно. Да только маловероятно. Она даже обнимать себя не разрешает. И я чувствую её право на это. Она не ломается, чтобы набить себе цену. Она на самом деле такая — скромная, стеснительная, нравственная. Не запрыгивает на первого встречного в надежде получить потом за это награду или даже просто ради удовольствия. Требует серьёзного отношения и хочет убедиться, что мне можно доверять. Это правильно, вызывает уважение и… азарт. Капец, как хочется добиться её доверия!

— Физические нагрузки — это обязательно, — кивнул я, стараясь сохранять серьёзное выражение лица. — Но лично мне их не хватает, чтобы чувствовать себя живым, а проводить в зале по полдня — это скучно.

— Ты занимаешься на тренажёрах?

— Да, немного. Пару раз в неделю обычно.

Настюшин взгляд замер на моих грудных мышцах, и мне почудилось в нём… восхищение? Да ладно, неужели я её хоть чем-то восхищаю? Самодовольно ухмыльнувшись, я немного поиграл правой титькой. Не зря эту майку облегающую напялил…

Девчонка сразу вспыхнула румянцем и отвела взгляд.

— А ты? — спросил я. — Занимаешься каким-нибудь спортом?

— Нет. Только на физкультуру в универе хожу. Абонемент в зал мне не потянуть.

Сразу захотелось подарить ей абонемент в какой-нибудь хороший клуб. На год. Сможем вместе ходить, я ей даже немного подскажу, что и как тренировать…

— А если бы финансы не были проблемой?

— У меня ещё и со временем туго… летом проще немного, а в остальное время года учёба. Пары, и домашку задают к тому же.

— Ты могла бы реже ходить в детдом.

— Я и хожу реже, три раза в неделю всего. А совсем их бросить не могу: чувствую, что приручила, и теперь ответственна за это.

Я похмурился немного, пытаясь сообразить, как вписать себя в её сложную загруженную жизнь, а потом решил отложить эти тяжёлые мысли:

— Ладно, не будем о грустном. У меня есть хорошие новости!

Не зря столько времени проторчал у генерала.

— В среду мы с тобой идём на благотворительный вечер!

У Анастейши буквально упала челюсть:

— Мы?!

— Ну конечно! Это же твой проект — капремонт в детдоме — ты им горишь, вот и будешь очаровывать старых седых морщинистых толстосумов, а я, так и быть, окажу тебе моральную поддержку.

— Но что, где и как будет происходить?

— В среду, в "Маджестик холле", начало в семь вечера. Дресс-код — вечерний. Я добыл два пригласительных для нас.

— О, боже… — Настя прикрыла ротик ладошкой. — Вечерний дресс-код…

— Ну. Платье.

Она покачала головой с выражением горечи на лице:

— Нету у меня такого платья, которое к толстосумам на приём можно надеть. Да и очаровывать я никого не умею.

Я замотал головой:

— Платье возьми у подруги, а уметь тебе ничего не надо. Хлопай глазками, улыбайся, рассказывай про детей и их тяжёлую жизнь. Поверь, никто не сможет отказать.

— Да откуда у меня такие подруги!

Да, да, давай, развивай эту мысль…

Я знаю, это непорядочно — ставить человека в безвыходное положение и покупать его признательность за платья, но как ещё мне ускорить наше сближение? Уж хотя бы объятия я могу таким образом получить — не так это ужасно…

Негромко, стараясь казаться равнодушным, я пробормотал:

— Могу тебе купить… платье.

Настёна, конечно, испуганно замотала головой:

— Ни в коем случае!

— Ну ладно, поживут детки без капремонта — ничего страшного.

У девушки задрожали губы.

— Как ты можешь…

— Что?

— Тебе не стыдно?

— За что?

— За эту… манипуляцию.

— Да какую манипуляцию?

— Как я… потом с тобой расплачиваться за это буду?

— Настюш, слушай, я ведь тебя не заставляю никуда идти… ну, выпросил пару билетов у организатора — не переживай, они просто улетят, если я кому-то предложу. С руками оторвут, и ещё заработать можно.

— А если… я всё-таки возьму что-то у подруг… может, не очень фешенебельное, но… зато ещё больше жалости смогу вызвать..?

Я отрицательно покачал головой:

— Тебя могут вообще не пустить внутрь. Но если и пустят, никто не воспримет всерьёз.

— А если напрокат взять? Я слышала, сдают платья напрокат…

— Угу, в поношенном с чужого плеча прийти — не намного лучше.

Она сокрушённо вздохнула и уронила личико в ладони.

— Насть… А чего я добиться-то хочу?

— Что? — непонимающе захлопала она глазами.

— Ну, зачем я тобой манипулирую?

— Это лучше у тебя спросить.

— Ну предположи.

— Ты что-то хочешь получить взамен.

— Что, например?

— Я не знаю… мою сговорчивость?

Умная девочка. Но и я не лыком шит.

— И? На что сговориться?

— Я не знаю! — в отчаянии. — Просто мозгов не хватает сообразить, но разве хоть один нормальный человек потратит такие деньги просто так?

— То есть, ты можешь альтруизмом заниматься, а я нет?

Она долго молчала, кусая губы. И наконец выдала:

— Ты обещаешь, что ничего не попросишь взамен?

— Обещаю.

На самом деле, попрошу. Но скажу, что это не взамен, а просто так. А она всё равно будет чувствовать себя обязанной. И это свинство, наверное, но, блин, а она не стрёмно поступает? Я перед ней наизнанку выворачиваюсь и хочу в благодарность всего лишь объятия получить, а она нос воротит…

— Ну… ладно. Я постараюсь платье беречь, может, мы его потом сможем сдать обратно в магазин…

— Да не парься. Будет тебе подарок. Компенсация за надзор надо мной на исправительных работах.

— Мне всё равно некуда в таких платьях ходить.

— Найдёшь. В театр, на выпускной какой-нибудь. Ты, кстати, любишь театр?