На такой теплый комплимент она могла лишь надеяться. Антигона отпила глоток крепкого сидра, чтобы остудить вспыхнувшие щеки, и огляделась. Большинство посетителей составляли горожане, оказавшиеся здесь проездом, и местные жители, которые, покуривая трубки, шумно шутили и играли у огня в домино.

В другом конце комнаты ловкий парень, развлекая постоянных зрителей, жонглировал тарелками, он подбрасывал их одну за другой в воздух и ловил раньше, чем они разбились бы об пол. И всякий раз, когда казалось, что жонглер их все вот-вот уронит, он добавлял еще одну тарелку. Это было великолепно.

Джеллико проследил за ее взглядом.

— Что скажете?

— Это восхитительно, — весело ответила она. Антигона действительно так считала. Для нее это было восхитительное время. — Мне всегда хотелось узнать, что делают люди в подобных местах.

— То же, что и везде. Делают, что им заблагорассудится.

Вот она, разница между ними, сформулированная так кратко, что ее можно упаковать в крошечную ореховую скорлупку. Да, джентльмены, особенно молодые, вроде Уильяма Джеллико и его брата, всегда могут делать что пожелают, тогда как ей, Антигоне, полагается делать, что скажут. Она испытала неприятное состояние настоящей зависти. Возможно, у Джеллико нет корабля или карьеры, но у него есть обширный выбор, что для нее совершенно недосягаемо.

Впрочем, нет смысла желать невозможного — особенно когда она может воспользоваться преимуществом, которое на миг открылось перед ней, — и нет пользы завидовать тому, кто так любезно предоставил ей эту возможность.

Но смеющиеся глаза Джеллико видели больше, чем она думала.

— Вы жалеете, что не одна из них? Вы действительно хотите променять свою жизнь на другую?

— Вы сочтете, что я неразумная. И не благодарна за те удобства, что были мне даны.

— Вы, похоже, думаете обо всем достаточно серьезно. Наверняка вы вели более интересные и умные разговоры, чем десяток вместе взятых молодых ле… — Уилл быстро огляделся, улыбнулся и исправился: —…людей, которых я знаю.

— А вы действительно знаете десяток молодых персон? — поддразнила Антигона, чтобы прогнать его серьезность. — С которыми прячетесь в библиотеке во время бала?

— Разумеется. — Он улыбнулся своей чудесной несимметричной улыбкой, и Антигона почувствовала, как ее здравомыслие ускользает. — Я поставил себе целью прятаться, флиртовать и пить крепкие напитки по крайней мере с десятком юных персон.

Она рассмеялась. Громко и неизящно расхохоталась, но после этого вечера с неожиданными взлетами и падениями было так чудесно просто смеяться. По его собственному признанию, Джеллико флиртовал с ней. Это вызвало у нее желание флиртовать в ответ.

— Очень надеюсь, что вы это делаете, коммандер! Вы носите при себе фляжку, на случай, если хозяин бала не сможет угодить вам?

— Нет, но я воспользуюсь вашим советом и непременно ее заведу. А как насчет вас? Вы прячете фляжку в своих больших, изъеденных молью карманах?

— Увы, нет. У меня вообще нет фляжки, и моя мать не держит в доме алкоголь.

— А как насчет отца?

Его вопрос оказался неожиданным, но она ответила с достаточной готовностью:

— Он умер. В прошлый вторник было три месяца. — Вроде бы упоминание об этом больше не должно ранить. Но оно причиняло боль.

— А… это объясняет черные ленты на вашем платье. — Джеллико скованно улыбнулся. — Я подумал, что это мода. Мои соболезнования. Сожалею о вашей потере.

— Спасибо. Я тоже. Больше, чем могу высказать.

— Гм… — задумчиво протянул он, поставив локти на стол. — Достаточная причина, чтобы любой джентльмен начал пить. Вы поэтому начали?

— О, книга доктора Джонсона, кажется, очень хвалит это занятие, а джентльмены на каждом светском мероприятии, на каждом балу или званом обеде, даже в Уилдгейте, всегда говорят об этом так возвышенно, — объяснила Престон. — Джентльмены всегда смотрят друг на друга скучающим, измученным взглядом и говорят: «Господи, мне нужно выпить». Я тоже скучала, была измучена и подумала, что это поможет мне пережить ужасно утомительную ночь.

Его улыбка, казалось, перекочевала — нет, изящно проплыла! — на другую половину его лица.

— И как?

— Трудно сказать. Меня отвлекли от напитка. Но мне понравилось, как я себя почувствовала: легко, и внутри тепло, вместо холода.

— Я знаю, что вы имеете в виду. Я сам имею склонность к хорошим крепким напиткам, как вы могли сегодня заметить. И считаю ханжеством со стороны нас, джентльменов, пытаться держать напитки при себе, не давая… ле… людям. — Он водил пальцем по щербинке на столе. — Но обещайте мне, что вы не… — Джеллико замолчал, явно передумав высказывать просьбу. Какое-то время он рассматривал грубые царапины на столе. — Просто обещайте, что не станете слишком увлекаться выпивкой. Вы слишком приятная юная персона, чтобы стать пьяницей.

У Антигоны было достаточно чувства приличия, она почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от его слов.

— Не думаю, что это возможно, поскольку я никогда не оказываюсь рядом с алкоголем настолько долго, чтобы выпить больше одной маленькой дозы. Гм, сегодня было две, но вам не нужно беспокоиться на мой счет.

— Хорошо, — только и сказал Джеллико, но продолжал смотреть серьезно и задумчиво, его лоб пересекли морщинки тревоги, которые так контрастировали с постоянным смехом в его ясных синих глазах.

Антигона полагала, что властность и авторитет держали его в стороне от пустых щеголей на балах. Это была просто его часть, сидевшая так легко и привычно, как плащ.

Словно сознавая, что слишком задумался, Джеллико вернулся к привычному веселью и беспечности. Он вытянул руки над головой и качнулся на стуле.

— Так какой следующий пункт у вас в плане? Поскольку вы обещали не пить, может быть, посетим опиумный притон?

— Эй, следи за собой, — оттолкнул руку Джеллико лейтенант в алом мундире. — Ты мне пиво расплескал, мерзавец.

Джеллико замер. Потом улыбнулся Антигоне. И подмигнул.

— Надеюсь, вы готовы к настоящей стычке.

— Что? — У Антигоны перехватило дыхание. Паника вцепилась ей в горло. Он, должно быть, шутит. Он действительно собирается вступить в драку из-за одного пьяного замечания?

Шансы драться вдвоем против всех остальных завсегдатаев таверны ужасны. Антигона быстро оглядела комнату. Положиться не на кого. Слишком много незнакомцев проезжают по Лондонской дороге.

Но Джеллико, наверное, только ее поддразнил, поскольку не ждал ответа. Он медленно поднимался со своего стула, вырастая, словно гигантский ствол, пока не навис над лейтенантом.

— Прошу прощения, добрый сэр. Какой я чурбан неуклюжий.

Его тон, безмятежный, уверенный, веселый из-за спокойствия был еще убийственнее.