Я подарил Дженни на день рождения изысканную цепочку из 18-каратного золота с крошечным замочком, которую она тотчас же надела. Однако через несколько часов она коснулась шеи рукой и вскрикнула:

– Цепочка! Она пропала!

Наверное, замок сломался или же он изначально был ненадежным, подумал я.

– Не расстраивайся, – успокоил я ее. – Мы не выходили из дома. Она должна быть где-то здесь.

Мы начали прочесывать дом, комнату за комнатой. И чем дольше мы искали, тем сильнее мне бросалось в глаза, что Марли был более возбужденным, чем обычно. Я посмотрел на него. Он извивался ужом и, как только заметил, что завладел моим вниманием, попытался убежать. «О нет, – подумал я, – мамба Марли!» Танец мог означать только одно.

– Что это, – спросила Дженни, и в ее голосе зазвучали панические нотки, – болтается у него изо рта?

Это что-то было тонким и изящным. И золотым.

– Вот черт! – прошипел я.

– Не делай резких движений, – приказала она, понизив голос до шепота. Мы оба замерли.

– Ладно тебе, песик, все нормально, – начал я уговаривать его, чувствуя себя в роли спецназовца, освобождающего заложников. – Мы на тебя совсем не сердимся. Иди сюда. Мы всего лишь хотим получить назад цепочку.

Медленно двигаясь, мы с Дженни начали окружать его. Словно Марли лежал на минном поле, и одно неверное движение могло привести к взрыву.

– Спокойно, Марли, – сказала Дженни ровным тоном. – Спокойно. Выплюнь ее, и никто не пострадает.

Марли подозрительно смотрел то на меня, то на Дженни. Мы загнали его в угол, но он знал: у него есть то, что нам позарез необходимо. Я наблюдал за тем, как он взвешивает свои шансы, возможно, обдумывает требования выкупа. Оставьте двести новеньких игрушечных косточек в обыкновенном бумажном пакете или вы никогда больше не увидите свою драгоценность.

– Выплюнь ее, Марли, – прошептал я, сделав еще один маленький шаг вперед. Пес задрожал. Я постепенно подкрадывался ближе. Незаметно заходила со своего фланга и Дженни. Мы вышли на ударную позицию. Не произнося ни слова, мы переглянулись, зная что нужно делать. Бесчисленное множество раз мы осуществляли процедуру «возврата ценностей». Дженни прыгала с тыла, прижимая задние лапы Марли к полу, чтобы предотвратить побег. Я хватал голову, стараясь разжать его челюсти и изъять контрабандный товар. Если удача была на нашей стороне, мы справлялись за несколько секунд. Таким был наш план, и Марли видел, что мы готовы перейти к его исполнению.

До Марли оставалось около полуметра. Я кивнул Дженни и, не шевеля губами, промычал: «На счет три». Однако за миг до того, как мы рванулись с места, пес запрокинул голову назад и громко причмокнул. Конец цепочки, свешивавшийся у него из пасти, исчез.

– Сейчас проглотит! – закричала Дженни. Мы прыгнули одновременно: Дженни схватила его за задние лапы, а я за морду. Я разжал его челюсти и засунул руку в глотку по локоть. Я ощупал все стенки и все щели, но везде было пусто.

– Слишком поздно, – сказал я. – Проглотил.

Дженни принялась хлопать его по спине с криком: «А ну схаркни ее, черт тебя подери!» Но все было бесполезно. Единственное, что ей удалось из него выбить, была громкая благородная отрыжка.

Возможно, Марли выиграл первое сражение, но мы знали, что, в конце концов, победа будет за нами. Зов природы был на нашей стороне. Рано или поздно все, что вошло внутрь, должно выйти наружу. Какой бы противной ни казалась эта мысль, я знал, что, если потратить достаточно времени и исследовать содержимое его экскрементов, цепочка найдется. Будь это, скажем, серебряная или хотя бы позолоченная вещь, чувство отвращения, наверное, пересилило бы, но цепочка из чистого золота обошлась мне в приличную сумму. Так что мутило меня от подобной перспективы или нет, но настроен я был решительно.

Я приготовил Марли его любимое слабительное – огромную миску переспелых порезанных манго – и запасся терпением. Три дня я ходил за ним по пятам с совком, когда выпускал во двор, с нетерпением готовясь подхватить искомое. Вместо того чтобы выбрасывать наложенную кучку под забор, я осторожно перекладывал каждую на широкую доску, удерживал ее веточкой и поливал из шланга, постепенно смывая переваренное в траву и выбирая все инородные предметы. Я чувствовал себя золотоискателем с ситом в руках и то и дело находил среди проглоченных Марли предметов настоящие клады, от шнурков до гитарных струн. Однако цепочки все не было. Где же, черт подери, она застряла? Пора бы ей уже появиться! Мне начинало казаться, что я пропустил ее и по ошибке смыл в траву – а уж там она затерялась навсегда. Но разве я мог просмотреть золотую цепочку длиной 50 сантиметров? Дженни, сидя на веранде, следила за моими поисками с величайшим интересом и даже частенько обращалась ко мне новым, выдуманным ею по случаю прозвищем. «Эй, Ассенизатор, ну как успехи?» – кричала она.

На четвертый день моя настойчивость принесла результат. Я собрал последнюю кучку Марли, повторяя свой ежедневный рефрен: «Не могу поверить, что я этим занимаюсь!» – и принялся разрывать и поливать ее. Кучка таяла, а я все искал следы цепочки. Тщетно. Я уже был готов сдаться, как вдруг заметил что-то странное: маленький коричневый комок размером примерно с фасолину. Он никоим образом не соответствовал размеру утраченной драгоценности, но и не походил ни на один известный мне предмет. Наколов комок на прутик-зонд, который я официально окрестил дерьмовой палкой, я хорошенько полил его из шланга. По мере того, как вода смывала лишнее, таинственный предмет начинал блестеть все ярче. Эврика! Я нашел золото!

Цепочка была возмутительно мала, во много раз меньше той, какую я покупал. Складывалось такое впечатление, что ее засосала какая-то неведомая враждебная сила, похожая на космическую черную дыру. На самом деле это предположение не было далеко от истины. Сильная струя воды размягчила затвердевшую кучку, и постепенно золотой комочек показался целиком, распутанный и невредимый. Как новенький. Нет, вообще-то гораздо лучше, чем новый. Я понес цепочку в дом показать Дженни: она пришла в полный восторг, несмотря на довольно сомнительное путешествие, которое проделало украшение. Мы оба поражались, как ослепительно блестело теперь украшение, гораздо более ярко, чем прежде. Желудочные кислоты Марли проделали удивительную работу. Это было самое яркое изделие из золота, которое я когда-либо видел.

– Боже мой, – присвистнул я. – Нам надо открыть пункт чистки ювелирных изделий.

– Сорвем куш с богатых вдовушек Палм-Бич, – согласилась Дженни.

– О да, милые дамы, – начал попугайничать я, имитируя приторный тон продавцов, – наш секретный запатентованный процесс уникален! С помощью метода Марли мы придадим вашим драгоценностям такой ослепительный блеск, о котором вы и не мечтали.

– У нас хорошие шансы, – усмехнулась Дженни и отправилась дезинфицировать спасенный подарок.

Она носила цепочку многие годы, и каждый раз, когда я ее видел, в воображении живо вспыхивало воспоминание о моей короткой и удивительно успешной карьере в сфере чистки золотых изделий. Ассенизатор и его надежная дерьмовая палка сделали то, что еще не удавалось никому. И не удастся.