– Бежим! – взвился на ноги Миро.

– Подожди! – Кай, хоть и тоже порядком перепугался, схватил его за край одежды. – Слышишь?

Мальчики с трудом отдышались и, набравшись храбрости, склонились к оконцу. Из-за него до них донеслось слабое «выпустите».

– Здесь действительно кого-то держат, – прошептал Кай.

– Надо рассказать Лону, пойдем, – потянул его за ворот Миро, которому не терпелось покинуть темный двор.

Кай хотел подчиниться, но увидел, как рука в странном, молитвенном жесте поскребла по стеклу.

– Я останусь, – шепнул он. – Ей или ему, наверное, страшно. А ты беги искать Лона.

– Ты уверен? – в сомнении спросил Миро.

– Да, – ободряюще улыбнулся Кай. – Только беги скорее, ладно?

– Можешь на меня положиться! – гордо вскинул голову Миро. – Если я погибну во время выполнения этого важного задания, то знай – ты был мне хорошим другом и я сделал все, что смог, чтобы известить Лона, – и он, не оставив времени на ответ, бросился к арке.

Кай тихо рассмеялся. Он был уверен, что Миро уж точно ничего не грозит. Теперь предстояло подумать о себе.

Он попробовал разбить окно, но сил у него не хватало. Бледная и на вид такая слабая рука, словно желая ответить, сжалась в кулак и тоже стала стучать по стеклу…

Кай стал озираться в поисках камней или еще чего-нибудь тяжелого, и в этот момент услышал шаги. В тиши окончательно вступившей в свои права ночи они слышались особенно четко. Тяжелые, неторопливые. Вряд ли это могли быть Миро или Лон.

Каю очень захотелось броситься к арке и пронестись мимо пришедшего. Или затаиться во тьме двора. Сделать что угодно, лишь бы его не заметили.

Но вместо этого он, с трудом поборов себя, вновь повернулся к окошку и громко постучал по нему. Одновременно с этим он почти выкрикнул:

– Кто там? Сейчас я тебя выпущу!

Шаги резко ускорились. Кто-то бежал от арки прямо к Каю и, едва мальчик успел встать на ноги, его крепко схватили.

Это был тот самый мужчина, что сговаривался с Агнесс.

– Какого черта ты здесь делаешь?! – едва не задохнулся он от паники и ярости.

– Я гулял. А кого вы заперли в подвале? – снова преодолев страх, постарался как можно наглее произнести Кай. – Выпустите немедленно.

– Глупый мальчишка! – прошипел мужчина.

Крепко держа Кая, он воровато огляделся, чтобы убедиться, что никто не стал свидетелем его крика.

– У меня нет выбора… – злобно пробормотал Похититель, как мысленно назвал его Кай.

Он догадался, что мужчине пришла в голову мысль об убийстве. По его паническому виду сразу становилось понятно, что он настолько боится быть пойманным, что готов на все – подтверждением этому были и слова, сказанные им Агнесс. Но, к счастью для Кая, Похититель решил не делать этого здесь и сейчас.

Мужчина подволок Кая к двери в подвал (впрочем, тот и не сопротивлялся). Он достал небольшой ключ, отпер дверцу и с силой бросил Кая за порог. За ним оказалась лестница, и мальчик, споткнувшись, полетел вниз.

– Жди своего часа, щенок!

С этим злобным комментарием Похититель захлопнул дверь. Кая окружили темнота и тишина. Он больно приземлился на каменный пол, но не поранился.

Его затея удалась. Торжества, однако, не чувствовалось. Ему по-прежнему было страшновато, хотя он оказывался запертым в подвале далеко не первый раз.

– Тут кто-нибудь есть? – сев, нерешительно спросил Кай.

– Да, – почти сразу ответил ему слабый голос. – Сюда…

Найти пленника, или, точнее, пленницу, оказалось несложно. Помещение было небольшим, и, так как оконце, с которым воевал Кай, располагалось рядом с дверью, особого выбора в направлении не было. Он медленно пополз, надеясь, что ни на кого не наткнется – мышиный писк свидетельствовал о том, что в маленьком подвале бурлит жизнь.

Наконец Кай добрался до стены. На его плечо тут же легла рука, осторожно указывая ему, куда следует сесть.

– Зачем ты так громко говорил? Ты мог убежать, – очень слабым голосом проговорила пленница – похоже, у нее совсем не было сил.

– Но тебе же тут страшно одной? – спросил Кай. – Мне показалось, что ты не хочешь, чтобы мы уходили.

– И поэтому ты позволил себя схватить?

– А что такого? – простодушно удивился Кай. – Все равно мой друг побежал за помощью. Скоро нас освободят.

– А если и его поймают?

– Не поймают, он справится! Ой, что это там?

Кай заметил, что напротив него, чуть подальше, что-то блестит.

– Не знаю, – пленница еле ворочала языком.

Кай пополз на слабое свечение. Колени и ладони ощущали шершавый каменный пол, на котором было множество мелких колючих камней. Но, добравшись до цели, Кай ничуть не пожалел о маленьком путешествии и даже вскрикнул от радости: на полу лежала руна!

С гулко бьющимся сердцем он достал две своих прошлых находки. Так и есть, третья! Он нашел!

Все три фигурки слабо мерцали, освещая непроглядную тьму. И, когда Кай вернулся на свое место, их свет позволил ему разглядеть невольницу. Это была девушка лет шестнадцати, белокурая и совершенно изможденная.

Из уважения к чужому горю, Кай быстро справился с радостью и попытался разговорить свою сокамерницу.

Белла и впрямь оказалась похищенной дочерью богатого человека. На нее кто-то напал ночью и привез сюда. Дальше, говорила она, все как в тумане – ее чем-то поили, и у Кая не было никаких сомнений в том, что это был за напиток.

Кай, в свою очередь, поведал Белле о том, как они с Миро нашли ее.

– Да… – пробормотала девушка. – Эта кухарка настоятеля… Это она просила меня выйти из дома…

– Агнесс? – Кай удивился и расстроился. – Разве может она делать такие ужасные вещи?

– Как видишь, – невесело усмехнулась Белла. – Людям вообще не стоит доверять… – и она, уткнувшись лицом в колени, устало прикрыла глаза.

– И все равно не все люди плохие, – сказал себе Кай.

Ему было горько от всего произошедшего. Люди только начали делать добро для него, и эти же люди почти сразу стали творить зло.

– Кто-то скребется, – сказала вдруг Белла.

Кай прислушался и тоже уловил тихий звук.

– Наверное, кошка скребется. Она осталась снаружи.

– Твоя?

– Не то чтобы моя. Но она почему-то за мной ходит, – объяснил Кай.

– А как ее зовут? – спросила Белла.

– Не знаю.

– Ты не назвал ее? Почему?

Кай подумал, прежде чем ответить. Некоторое время он молча любовался осенними рунами, дарующими слабый, но все же свет в этой непроглядной подвальной тьме.