Орландо, казалось, не заметил ни ее помятого состояния, ни следов от часового ремешка у нее на щеке. Он только крепко обнял Эми и забрал чемоданы у нее из рук. На выходе из аэропорта ее встретили размытые очертания и ослепительное солнце. От земли поднимался пар — такое зрелище можно увидеть только в очень жарких странах. Эми очень предусмотрительно свернула свою кашемировую шаль, сочтя ее излишней. В полутумане, причиной которому был яркий свет и отходняк после снотворного, Эми недостаточно ясно воспринимала происходящее. Орландо как прежде красив и чертовски сексуален… Мы едем по встречной… А он все о чем-то говорит, говорит, говорит…

— Орландо, прости, у меня кружится голова.

— Вероятно, это из-за смены часовых поясов, милая.

М-м-м, как здорово! Ей нравилось, когда ее называли милой, даже если она и не совсем понимала все остальное.

Они запарковались у белого строения. Наверное, заправочная станция или магазин, подумала Эми, просто временная остановка! Они непременно должны остановиться в той громадной сверкающей гостинице из белого мрамора, в гавани. Но когда Орландо стал вытаскивать чемоданы из багажника и открыл дверь с ее стороны, чтобы помочь выйти из машины, она призадумалась. «Не пойдет», — с этой мыслью Эми уронила голову на приборную панель. Последнее, что она помнила, были ее собственные слова, которые она произнесла заплетающимся языком:

— Но, Олли, дорогой, мы просто не можем остаться здесь, Люсинда сказала, что мы по-любому должны поехать в гостиницу «Ридженси».

Затем она вырубилась. На целые сутки.

— Никогда в жизни больше к валиуму не притронусь, — клялась Эми, держа в одной руке апельсиновый сок, а в другой — манго. Они сидели на веранде райского, самого изумительного домика, который только можно себе представить. Насчет заправочной станции она явно ошибалась. Перед домом рос красный жасмин, какие-то белые цветы и экзотические фрукты; комнаты были светлые и просторные, а если выйти в сад, можно было увидеть Сиднейский мост. Она пододвинулась к Орландо и поцеловала его.

— Спасибо. Здесь просто потрясающе. Не передать словами.

— Ничего и не нужно говорить. Хочешь еще сока? Тебе правда получше?

— О да! Больше никаких наркотиков.

— Я достану тебе «Мелатонин», когда буду в Лос-Анджелесе. Он гораздо мягче и эффективнее при смене часовых поясов, — Орландо вытянул ноги, положил их на стул и откинулся, нежась в лучах утреннего солнца. Когда будешь в Лос-Анджелесе? Боже мой, будущее! У нас есть будущее!

— Тебе разве не жарко с бородой?

— Боюсь, у меня нет выбора. Тебе не нравится?

— Да нет, смотрится очень благородно. Правда, у меня такое чувство, будто я целуюсь с собственным отцом или школьным учителем рисования.

— Журналистка из «Сидней Монинг Геральд» сказала, что я безумно сексуален с бородкой, — он застенчиво улыбнулся.

— Скорее всего, она просто хотела оказаться в твоей постели.

— Очень может быть, — поддразнил Орландо, за что Эми запустила в него косточкой от манго. Якобы в отместку, он набросился на нее и повалил на пол. М-м-м… секс на открытом воздухе… К этому времени они успели позаниматься им в доме, в душе, под звездным небом и приблизительно в шести иных вариациях. И это притом, что Эми проснулась только четыре часа назад.

— Я была права, ты меня ради секса сюда пригласил.

— Я бы с тем же успехом мог заплатить проститутке и сэкономить на авиабилете.

— Ты мог бы переспать со своей партнершей по фильму.

— Знаешь, всегда можно определить, хорош ли человек в постели, по тому, как он целуется.

— Ты с ней целовался?! — завопила Эми, поспешно натягивая шорты и вскакивая на ноги.

— Это называется «игра», солнце мое, ничего не поделаешь. И тебе это хорошо известно.

Конечно, известно. Но тем не менее Эми позеленела так, что стала похожа на переспелый киви.

— Нечестно, — надулась она. — Я ведь даже не смогу смотреть фильмы с твоим участием, я сойду с ума от ревности!

— Не сойдешь. В любом случае, как я уже сказал, она безнадежна, потому что целуется просто ужасно.

Эми восприняла это как приглашение продемонстрировать собственное мастерство, поэтому, выбросив из головы навязчивые мысли об отце и учителе рисования, прильнула к его губам.

И так продолжалось крещение маленького домика — на втором этаже, на первом, в прачечной и на клумбах.

Эми впоследствии очень сильно раскаивалась в содеянном и на следующий день в попытке загладить вину бросилась поливать примятые цветы. Но тщетно — их стебли были переломлены. На третий день армия обезумевших гормонов покинула дом и отправилась на пляж. Орландо пришлось надеть шляпу, так как он боялся быть «узнанным». Полный абсурд! Эми казалось, что он ведет себя, как примадонна.

— Ты же не Майкл Джексон или «Тейк Зет»! Это просто глупо!

— Поверь мне, лучше не рисковать.

— Ну тогда давай вообще исключим фактор риска! Смени имя! Как насчет такого, чтобы гармонировало с ландшафтом? Придумала — Брюс!

Эта идея рассмешила Эми до слез. Она целый день называла Орландо Брюсом. «А вдруг какой-нибудь придурковатый фанат услышит настоящее имя и набросится на тебя? Вот ужас то!»

Они попытались было заняться серфингом, но у Эми никак не получалось удержаться на волнах. Поэтому, набрав в чашечки бикини изрядное количество песка, она сдалась. Гораздо приятней сидеть на пляже и пить арбузный сок. Периодически Орландо возникал из океана, как Венера с полотна Боттичелли, и брызгал на нее соленой водой.

— Брюс, прекрати! — визжала она. — Последний раз предупреждаю! — и снова возвращалась к своей Эмили Бронте.

— Нельзя читать сестер Бронте на австралийском побережье, тыква! — кричал ей Орландо.

— А что ты можешь посоветовать, Джереми Паксман?

— Что-нибудь местное! Что-нибудь австралийское, чтобы проникнуться духом континента!

— Отцепись, Брюс! — И Эми отмахивалась от него своим полотенцем, поднимая в воздух тучу песка.

А потом они натирали друг друга маслом — натирали так долго, что в конце концов вообще забыли про масло.

— Отвратительно, — намеренно громко заметила проходящая мимо пожилая дамочка, обращаясь к своей спутнице. — Похожи на пару слизней! Прилипли друг к другу — это семейный пляж!

Эми и Орландо прыснули со смеху и с наигранной похотью стали облизывать друг другу лица. Старушка в ужасе поспешила прочь.

Вечером того же дня они сделали над собой усилие и, решив угоститься морской кухней, перетащили свои загорелые тела в очаровательный ресторанчик на пристани. Там они разделали огромного лангуста и умяли гору устриц. Впрочем, Орландо это далось непросто.

— На вкус они напоминают море, — уверяла его Эми.