Если верить Петрову, то те участки, спецификации на которые он сейчас имел в кейсе и любезно продемонстрировал своим новым иностранным партнерам, находились совсем недалеко от Москвы, что сулило действительно хорошую цену, были обширны и застроены только хозяйственными сооружениями, старыми, которые легко разобрать. При таком положении дел предлагаемые участки были действительно очень выгодным приобретением для последующей перепродажи третьим лицам — под любые их прихоти. Кстати, даже для жилых участков места были очень даже пригодны — леса вокруг каждого, около двух протекала река, один расположился на берегу озера. И очень мало было рядом с ними других жилых территорий.

Дэн Мортон и Герберт Даунинг совершенно забыли о своем недавнем недоверии к русскому Дмитрию Петрову, глаза у них загорелись. Оба даже не вспомнили о том, что неумолимо приближается время следующей встречи. Практически в последний момент более холодный и колючий Герберт все же спохватился, что они опаздывают. Он позвонил и перенес встречу на другой день: в Москве такие пробки при огромных расстояниях!

— Дмитрий, но где вы нашли такое сокровище? Мы уже больше года прорабатываем тему земель у вас в России и еще не видели таких сладких предложений!

Дэниэль был воодушевлен и даже не пытался этого скрывать. Его штрудель давно подсыхал, недоеденный и забытый, кофе остыл. Все его внимание переключилось на изучение спецификаций, предложенных Петровым.

— В отличие от вас, мои дорогие партнеры, я не только гораздо больше чем год интересуюсь вопросами собственности в России, но и живу здесь уже более тридцати лет. Многие вещи тут даны мне, что называется, по праву рождения. На то мы с вами и сотрудничаем, чтобы вы тоже кое-что получили, то, что нужно вам. Ваш интерес — мои знания и связи. Мой интерес — ваши деньги. Честный товарообмен в рамках соблюдения обоюдных приоритетов. Я прав? — обратился Петров к своим зарубежным партнерам.

— Совершенно! Совершенно, — благодушно закивал головой Дэниэль.

— Но! Что насчет увеличения суммы оплаты? — перебил обмен любезностями Герберт.

Дмитрий Петров сосредоточенно сгреб свои бумаги в портфель и, сложив руки на столе, как ученик за партой, серьезно уставился на клиентов. Выдержав их терпение достаточно долго, он улыбнулся:

— Господа! Сумма увеличивается всего на треть!

Заметив вспышки ярких пятен смущения на лицах мужчин, он тут же быстро продолжил:

— Мы вас, естественно, не торопим! Во-первых, вполне законно, что вам надо хорошенько все взвесить…

— Но общее количество земель увеличилось далеко не на треть. В лучшем случае на пятую часть! — перебил его Герберт Даунинг.

— Тут нельзя действовать бездумно, — будто не услышав, продолжил мысль Дмитрий. — Во-вторых, мы поймем, если вы откажетесь. Нам это не доставит никаких проблем, так что вы совершенно свободны в своем решении. Как понимаете, мы легко найдем покупателей на такое сокровище, так что еще раз вас уверяю…

— Вы, кажется, не услышали нашу позицию, — снова перебил его Герберт. — Увеличение суммы неадекватно увеличению площади передаваемых земель.

— Справедливо замечено! — вдруг запросто согласился Петров. — Но, как вы сами заметили, качество этого предложения гораздо выше, чем все предложенное вам раньше.

Собеседники хранили выжидательное молчание. Лица их не отражали ровным счетом ничего. Петров сообразил, что паузу закрывать придется снова ему.

— Думаю вы понимаете, что на такие удобные во всех отношениях территории претендуют не только ваши клиенты, но и наши родные многочисленные предприниматели. Все они пробивают свои выходы на структуры власти, чтобы получить эти кусочки. Нам же, если вы откажетесь от этого предложения, будет достаточно легко ничего не делать, вместо того чтобы отстаивать это сокровище для вас. Особенно если принимать во внимание то, что сделка между нами, если она состоится, — это разбазаривание России. В любом случае, господа, — ласково добавил Петров, — предыдущий наш вариант все еще рабочий. Кстати, можете брать оба предложения.

Петров, решив, что крючок засел довольно прочно, начал собираться. Надевая пальто, он сообщил, что угощает, и, не дожидаясь официанта, сам заплатит за всех на кассе по дороге к выходу.

— Уверен, однако, господа, — добавил он, откланиваясь, — что при тех-то условиях, которые имеют место быть в Европе сегодня, вы легко и красиво реализуете все рассмотренные вами участки! А ситуация, как мы знаем, только ухудшается. Ну и мы знаем, как может помочь в продажах правильно организованная пропаганда. Но в любом случае взвесить все еще раз — это ваше святое право, господа. Остаюсь на связи. Ваш Дмитрий Петров.

Искренне улыбаясь, он развернулся и пошел к выходу. Герберт медленно отлип от спинки стула и потянулся к лежащим на столе сигарете и зажигалке. Дэниэль взял вилку, ковырнул подсохший штрудель, остался им недоволен и залпом выпил холодный кофе.

— Что думаешь? — спросил, выпуская дым, Герберт?

— Думаю, что надо брать. Этот новый пакет — точно.

— Может, поискать кого-то еще? Другие варианты, других партнеров?

— Поищем, Герб, поищем. Но этот будем брать. Чуть подержим паузу сначала, чтобы не воображали лишнего. Пора двигаться интенсивно, пора уже предлагать нашим клиентам место для их спасения и вечной жизни.

— Я думаю, по деньгам мы все равно будем в хорошем наваре.

— В реальном наваре!

— Первый пакет берем?

— О да! У нас же разные клиенты. Работа на элитный рынок должна стоять на постоянном ходовом спросе на бюджетные варианты. Мелкие источники питают ручьи, реки, моря.

* * *

Двухуровневая квартира на седьмом и восьмом этаже (хозяйка подчеркнула это два раза, очевидно придавая факту особое значение) впечатляла своей необычностью. Оборотень не мог похвастаться тем, что часто бывал в элитных квартирах, тем более не приходилось ему бывать в двухэтажных. Но сразу стало понятно, что хозяйка — женщина необычная.

Во-первых, запах. Все гостевые помещения, куда он успел заглянуть, окуривались по-разному. Где-то тлели индийские палочки, выпуская, как душу, тонкую кудрящуюся струйку дыма. Где-то мерцали уютные свечи: они плавали в стилизованных декоративных водоемах, томились под крышами маленьких замков или домиков. В гостиной между креслами около стола стоял большой комнатный водопад. Из верхней чаши вода с равномерным шумом переливалась через края в нижнюю, большую по размерам чашу, а потом улетучивалась с поверхности этого комнатного водоема густым паром, который клубился, правда, только вокруг чаши, — едва разлетаясь по сторонам, он тут же растворялся, сливался с обычным комнатным воздухом. Однако некоторый запах, характерный для прибрежных зон, витал по всей комнате, видимо, благодаря как раз именно этому испаряющемуся водоему.

Стены во всех помещениях были покрашены одинаково: одна — белая, другая — синяя, третья — красная, четвертая — черная. Причем, как заметил Оборотень, цвета располагались идентично: в любой комнате красные, черные, белые, синие стены были направлены четко в свою сторону света. Под потолком из комнаты в комнату тянулась бесконечная вереница символов, похожих на руны. Их в отряде Оборотня поверхностно проходили на занятиях по военной истории, когда изучали идеологию нацистского рейха, но сам Оборотень мало интересовался символами всякого рода, отдавая предпочтение действиям в реальной жизни и хоть как-то научно обоснованным знаниям, таким, как, например, психология. Он полагал, что и в бою и в простой жизни это поможет куда как эффективнее, чем руны и заклинания.