– Ты, маркитант, зла-то на меня не держи, не из-за чего. Возьми лучше да расскажи, кому да куда вы девку нашу выкупили у мохнатых? Покайся, Гедушка, ослобони душу, глядишь, и попущение тебе сделаю, мучить точно не буду.

– Какую девку? – Маркитант скорчил удивленное лицо.– Ты о чем, Иванушка-дурачок?

– Вот не ври, а? – Дунай приоткрыл крышку чайника, глядя на начавшую закипать воду. Сыпанул горсть сухих трав и ягод, выращиваемых в Кремле. В подвальчике сразу же сладко запахло.– Один ваш тоже… молчал, потом врал, потом помер. Хочешь помереть, Гед?

– Белены объелся, ты, как там тебя… – Гед покраснел, злился. А ведь точно, Дунай-то ни разу ему имени своего и не называл. То так обзовется, то так, одни прозвища и догадки.– Не знаю ни про какую бабу.

– Да я тебя, голуба, про бабу и не пытаю, за бабой пусть ее муж бегает. Говорю же русским языком, что девку ищу. Молодую, высокую, статную и красивую. Коса русая, золотом отливает, длинная, с руку толщиной и до самого зада. Кличут Любавой, пропала третьего дня при штурме Кремля. А концы все к вам ведут, зуб даю, правда, не свой. Твой.

Маркитант засопел, молчал, видно собирался с мыслями. Дунай чуть не пропустил момент, когда вода совсем закипела, ладно хоть крышка застучала. Торопливо снял чайник с огня, подул на чуть обожженные пальцы, налил в кружки себе и маркитанту. Распутал узлы, освобождая руки. Тот начал морщиться, растирая побелевшие запястья. Неприятно, а то как же, все затекло, больно, как кровь возвращаться начала. Взял кружку, начал отхлебывать горячий, парящий сладостью заварки напиток. Бегал глазами туда-сюда, окончательно поняв, что влип.

– Ты это, Гед, не держи на меня зла, еще раз прошу.– Дунай с удовольствием ощутил теплую волну, начавшую подниматься изнутри после чудо-отвара.– Я ведь знаю, что вы тут замешаны. Вы много в чем замешаны, не только в этом.

– И в чем еще? – Маркитант улыбнулся.

– Нашел, чего у тебя Фенг просил? – Дунай прихлебнул. Улыбку Геда как сдуло.– Ну что ты, что? Как шило в мешке ни прячь, маркитант, конец все равно наружу вылезет. Не согласен? Так что, скажешь, где Любава?

– Ты… ты!!! – Торговца затрясло.– А не скажу, так что, ремни резать будешь?

– Не… – протянул Дунай.– Пасюка попрошу, так он тебя яйца отгрызет. Медленно.

Гед сглотнул, побелел:

– Нет ее в Хитровке уже около суток.

– Умница.– Пластун довольно кивнул.– На того, как его там… Тима, тоже подействовало. Да ты не боись, Пасюк ятра не откусывает, брезгует. Говорит – вонько больно.

– Говорит?..– Возможно ли побелеть больше, чем было… маркитант доказал, что возможно.– Кто говорит?

– Пасюк, не расслышал, что ли? Да ты не сбивайся, ври дальше, кто, куда и зачем, помнишь?

– Шайны это.

– Кто? – Вот тут пришел черед удивляться Дунаю.– Какие такие шайны?

– Такие вот.– Гед покопался в карманах, достал короткую просмоленную трубку. Дунай поморщился, поняв, чего сейчас будет. Табачное зелье, появившееся у маркитантов недавно, оказалось штуковиной зело смрадной. А маркитанты-то дымили вовсю да с завидным постоянством. Ну ничего, потерпит, раз для дела надо. Удобнее Геду так говорить, пусть дымит, дело его.

Маркитант долго приминал табак пальцем, раскуривал, окутавшись сизым дымом. Потом, пару раз глубоко затянувшись и закашлявшись, продолжил. А Дунай нежданно для себя понял, чего тот так задыхался и постоянно сплевывал при беге. Эвон чего, как отрава дымная на человека действует.

– Табак видишь, например? От них, от шайнов. Появились не так уж и давно, полгода не прошло. Припороли целым табором откуда-то с востока.

– С востока? – Дунай недоверчиво покачал головой.– Это же сколько идти-то надо?

– Хе… – усмехнулся маркитант.– Кому идти, а кому и ехать. У шайнов у этих, кремлевский, техника на угле работает. По рельсам старым, что восстановили, поезда катят, например. А по городу здоровенные такие махины, как их… локомобили, во! Здоровенные железные бандуры, с котлами, какие на колесах, какие на гусеницах.

– Да ну? – Пластун недоверчиво покачал головой.– Прямо не верится. И сразу с вами связь наладили.

– Ты про Кольцо шаришь, не? Вощем, привалило их с целый батальон, если не больше. Кто-куда-почем, все сразу просекли, а мож, и знали, хрен их пойми-разбери. Мы и раньше с ними дела имели, но так, больше все по мелочи. Че знаем сами, им и сливали. Кремль их интересует, шаришь, чудак? Во-во, а уж бабы ваши…

– Чего бабы? – насторожился Дунай. Глаза у маркитанта неожиданно забегали взад-вперед.– Эй, человече, не молчи, вещай дальше.

– Вощемта, баб ваших мы им и раньше сбагривали пару-тройку раз, было дело, например. Да и не только баб, если уж по чести. Че ты на меня буркала свои вылупил, мужик? Нам за что платят, то мы и продаем, как говорицца.

– И давно? – Голос у пластуна стал совсем спокойным. Гед с опаской покосился на него.

– Давно. А тебе это че волнует-то, например? Дальше рассказывать? Ну вот, слушай. Короче, прибыли они с шумом и помпой, че твой Князь на морковкино заговенье у вас в Кремле. Че? Нет такого праздника… ну и хрен с ним. Насчет прохода через Кольцо уже не с нами договаривались, чересчур их много вышло. Ну пустили их оранжевые. Кто такие оранжевые? Не, дружбан, ты ваще не вкуриваешь, я смотрю, например. Кольцо, оно чево такое? Кольцо, которое Садовое было раньше. Живут там властелины, чево?.. Вы там, в Кремле, все такие тугие или через одного. Ай, епта, больно же!

Дунай потер ладонь, хмуро глядя на разболтавшегося маркитанта. Этот оказался не таким, как молодой. На него, видно, никакого заклятия наложено не было, болтал без удержу. Продавали, значит, неведомым шайнам людей из Кремля? Интересно…

– У Кольца, с той стороны, сейчас их Форпост, крепостца такая. На вокзале бывшем, Курском. Там всегда стоит с сотню человек, если не больше. Верховые, пехота, рабочие. Ты вот про Фенга говорил, так он гао-шайн, например. Так, правда, мелкая сошка, посыльный. Не, точна не больше, ага.

– Туда Любаву отправили?

– Кого? Ба… девку твою? Не, пока не туда. Отправили ее вчера к месту встречи, а уж дошли или нет, пока не знаю. Ребята наши еще не возвращались. А так-то – скорее всего она уже там, у пришлых. Шайны к себе никого больно не пускают, встречаются в нескольких местах, бабосы, например, передают, и все. Золота у них, кремлевский, хоть одним местом жуй, шаришь?

– А золото что, для вас самое главное? – Дунай поморщился.– На людей наплевать совсем?

– Не, ну ты не подумай.– Гед пожал плечами.– А как быть-то? Вы у себя там сидите, как волки какие-то, хрен кого подпустите. А че сидите-то, хрен пойми-разбери, например. Заперлись внутри Кремля, ни туда ни сюда, вот и получили то, что есть.

– Сколько воинов у них, какие? – Дунай решил не спорить с маркитантом, толку говорить с продажной шкурой?